– Это пара пустяков! – ответил Эмиль. – Вот так!
Тут в кухню вошла мама Эмиля. И первое, что она увидела, был Эмиль с супницей на голове. Эмиль срывал супницу с головы, а маленькая Ида визжала. Визжал и Эмиль, потому что супница снова крепко сидела у него на голове.
Тут мама схватила кочергу и так стукнула ею по супнице, что только звон пошел по всей округе. Дзинь! – и супница разлетелась на тысячу мелких черепков. Осколки дождем посыпались на Эмиля.
Папа был в овчарне, но, услышав звон, кинулся на кухню. Застыв на пороге, он молча переводил взгляд с Эмиля на черепки, с черепков на кочергу в руках у мамы. Не проронив ни слова, папа повернулся и ушел обратно в хлев.
Два дня спустя он получил от Эмиля пять эре – все же утешение, хоть и небольшое.
Вот теперь ты примерно знаешь, какой был Эмиль.
Эта история с супницей случилась во вторник, двадцать второго мая. Но, может, тебе хочется услышать и о другой проделке Эмиля?
Как Эмиль поднял на флагшток маленькую Иду
В воскресенье, десятого июня, в Каттхульте был праздник. Ожидалось великое множество гостей из Леннеберги и из других мест. Мама Эмиля начала готовить угощение еще загодя.
– В копеечку влетит нам этот праздник, – сетовал папа. – Но пировать так пировать! Нечего скряжничать! Хотя котлеты можно было бы лепить чуть поменьше.
– Я делаю котлеты какие надо, – сказала мама. – В самый раз. В меру большие, в меру круглые, в меру поджаристые.
И она продолжала стряпать. Она готовила копченую грудинку, телячьи фрикадельки, селедочный салат и маринованную селедку, яблочный торт, запеченного угря, тушеное и жареное мясо, пудинги, две большущие сырные лепешки и особенную, необыкновенно вкусную колбасу. Отведать этой знаменитой колбасы гости охотно приезжали издалека, даже из Виммербю и Хультсфреда.
Эмиль тоже очень любил эту колбасу.
Денек для праздника выдался на славу. Сияло солнце, цвели яблони и сирень, воздух звенел от птичьего пения, и весь хутор Каттхульт, раскинувшийся на холме, был прекрасен, как сон. Всюду был наведен порядок: двор расчищен граблями до самого последнего уголка, дом прибран, угощение приготовлено. Все было готово к приезду гостей. Не хватало только одного!
– Ой, мы забыли поднять флаг, – сказала мама.
Ее слова будто подстегнули папу. Он помчался к флагштоку, а следом за ним мчались Эмиль и маленькая Ида. Им хотелось посмотреть, как на верхушке флагштока взовьется флаг.
– Сдается мне, праздник нынче будет на славу! – сказала мама Эмиля Лине, когда они остались на кухне вдвоем.
– Только перво-наперво надо запереть Эмиля – так будет вернее, а то как бы чего не случилось, – заметила Лина.
Мама Эмиля укоризненно на нее посмотрела, но ничего не сказала.
Мотнув головой, Лина пробормотала:
– Мне-то что! Поживем – увидим!
– Эмиль – чудесный малыш! – твердо сказала мама.
В окошко было видно, как «чудесный малыш» носится словно угорелый по лужайке, играя с сестренкой. «До чего оба хороши! – подумала мама. – Ну просто ангелочки». Эмиль был в своем полосатом праздничном костюмчике и в кепке на кудрявой головке, а пухленькая Ида – в новом красном платьице с белым пояском.
Мама заулыбалась. Но, взглянув беспокойно на дорогу, сказала:
– Гости будут с минуты на минуту, только бы Антон успел поднять флаг.
Дело с флагом как будто шло на лад. Но вот досада! Не успел папа Эмиля развернуть флаг, как со скотного двора прибежал Альфред и закричал:
– Корова телится! Корова телится!
Понятно, то была Брука – ну и вредная же корова! Приспичило ей телиться, когда дел по горло и еще не поднят флаг. Папа кинул флаг и помчался на скотный двор. У флагштока остались Эмиль с Идой.
Закинув голову, Ида любовалась позолоченным шпилем на верхушке флагштока.
– Как высоко! – сказала она. – Оттуда сверху небось все видать до самого Марианнелунда?
Эмиль призадумался. Но ненадолго.
– А мы сейчас проверим, – сказал он. – Хочешь, я тебя туда подниму?
Маленькая Ида засмеялась от радости. Какой Эмиль добрый! И чего только не придумает!
– Еще бы не хотеть! Хочу увидеть Марианнелунд! – сказала Ида.
– Сейчас увидишь, – ласково и предупредительно пообещал Эмиль.
Он взял крюк, к которому прикрепляли флаг, и, крепко зацепив его за поясок Иды, обеими руками потянул за веревку.
– Ну, поехали! – сказал Эмиль.
– Хи-хи-хи! – засмеялась маленькая Ида.
И поехала вверх. На самую верхушку флагштока. Затем Эмиль ловко закрепил веревку внизу, точь-в-точь как делал папа. Ему вовсе не хотелось, чтобы Ида свалилась вниз и разбилась. И вот она уже висит наверху так же надежно и красиво, как, бывало, раньше висел флаг.
– Видишь Марианнелунд? – закричал Эмиль.
– Не-а, – откликнулась маленькая Ида, – только Леннебергу.
– Эка невидаль, Леннеберга… Тогда, может, спустить тебя вниз? – спросил Эмиль.
– Не-а, пока нет! – закричала Ида. – Смотреть на Леннебергу тоже интересно… Ой, гости едут!
И верно, в Каттхульт прикатили гости. Лужайка перед скотным двором была уже вся забита повозками и лошадьми. Но вот гости хлынули во двор и чинно зашагали к дому. Впереди всех шествовала сама фру Петрель. Она приехала на дрожках из Виммербю только затем, чтобы отведать колбасы мамы Эмиля.
Да, фру Петрель была шикарная дама в шляпе со страусовыми перьями и вуалью.
Фру Петрель с удовольствием огляделась. Каттхульт всегда был на редкость красив, а сейчас, залитый солнечным светом, в яблоневом и сиреневом цвету, он казался особенно праздничным. И даже флаг был поднят… Да, поднят. Фру Петрель увидела его, хотя и была чуть близорука.
Флаг?! Внезапно фру Петрель остановилась в замешательстве. И чего только не взбредет в голову этим Свенссонам из Каттхульта, просто диву даешься!
Emil i Lönneberga
Nya hyss av Emil i Lönneberga
Än lever Emil i Lönneberga
Emil i Lönneberga © Text: Astrid Lindgren 1963 / Saltkrakan AB
Nya hyss av Emil i Lönneberga © Text: Astrid Lindgren 1966 / Saltkrakan AB
Än lever Emil i Lönneberga © Text: Astrid Lindgren 1970 / Saltkrakan AB
© Лунгина Л.З., наследники, пересказ на русский язык, 2013
© Кучеренко Н.В., иллюстрации, 2013
© Оформление, издание на русском языке. ООО «Издательская группа «Азбука-Аттикус», 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Эмиль из Лённеберги
Эмиль из Лённеберги – так все звали одного мальчишку, который жил в этой самой деревне Лённеберге. Был он ужасно озорной и упрямый, не то что ты, верно? Хотя на первый взгляд казался милым и послушным мальчиком, особенно когда спал.
Хочешь, я тебе его опишу? Ясные голубые глаза, круглая мордашка, румяные щёки и копна спутанных волос цвета спелой ржи – ангелок, да и только! Но ты, видно, уже сообразил, что думать так было бы большой ошибкой.
В пять лет он был рослый и крепкий, как молодой бычок. Жил он, как я сказала, в деревне Лённеберге, вернее, не в самой деревне, а на хуторе под названием Катхульт, рядом с Лённебергой, расположенной в округе Смоланд. И выговор у него был самый что ни на есть смоландский, хотя в этом, конечно, его вины не было. Ведь в Смоланде все говорят не так, как в столице. Вот, к примеру, надо Эмилю сказать: «Дайте мне кепку!» – как сказал бы ты или любой другой мальчик, а он говорит: «Где мой кепарик?» Была у него такая суконная кепочка с маленьким козырьком, которую как-то привёз ему из города отец. Как он ей тогда обрадовался! Даже когда спать ложился, требовал: «Где мой кепарик?» Маме, конечно, не нравилось, что он спит в суконной кепке, и она прятала её от него. Но он поднимал такой крик, что слышно было на другом конце Лённеберги: «Где мой кепарик?!»
Недели три, не меньше, не снимал Эмиль эту кепку ни днём ни ночью. Представляешь, во что она превратилась? Зато добился своего: что хотел, то и делал – а это было ему важнее всего.
Однажды под Новый год мама решила во что бы то ни стало заставить его съесть тарелку тушёных бобов – они ведь очень полезные и в них кладут много зелени. Но Эмиль наотрез отказался.
– Ты что, решил вообще не есть зелени?
– Почему? Пожалуйста, хоть сейчас съем, но только настоящую зелень, а не всякое там варево.
И он направился к ёлке, сорвал колючую веточку и принялся её жевать, правда недолго – очень уж иголки язык кололи.
Теперь ты понимаешь, что за упрямый мальчишка был этот Эмиль? Он хотел всеми командовать – и мамой, и папой, и хутором Катхульт, и даже всей Лённебергой! А вот лённебержцы этого почему-то вовсе не хотели.
– Бедняги Свенсоны с хутора Катхульт! – горестно восклицали они. – У них не мальчишка, а сущее наказание! То ли ещё будет, когда он вырастет!..
Глупые, глупые лённебержцы! Если бы они только знали, кем станет Эмиль, когда вырастет, они бы так не причитали! Ведь Эмиль, когда вырос большой, стал ни много ни мало председателем сельской управы. А если ты не знаешь, что такое председатель сельской управы, то могу тебе сказать, что это самый уважаемый человек в округе. И Эмиль этого добился. Вот так-то!
Но это потом, а пока Эмиль был маленьким и жил с мамой и папой на хуторе Катхульт, близ деревни Лённеберги в округе Смоланд.
Папу его звали Антоном Свенсоном, а маму – Альмой Свенсон и была у него ещё маленькая сестрёнка Ида. Кроме Свенсонов, на хуторе жили ещё работник по имени Альфред и работница, которую звали Лина.
В те годы на всех хуторах жили для помощи по хозяйству работники и работницы. Работники пахали землю, ухаживали за лошадьми и быками, косили траву и возили сено, сажали и собирали картошку, а работницы доили коров, мыли посуду, до блеска начищали котлы и кастрюли, нянчили детей и пели песни.
Вот теперь ты знаешь всех жителей хутора Катхульт близ деревни Лённеберги округа Смоланд. Давай-ка их вместе с тобой перечислим: папа Антон, мама Альма, сестрёнка Ида, работник Альфред и работница Лина да ещё две лошади, пара быков, восемь коров, три свиньи, десяток овец, пятнадцать кур, один петух, одна кошка и одна собака. Ну и конечно сам Эмиль.
Катхульт – очень красивый хутор! Дом, выкрашенный в красный цвет, стоит на пригорке, среди яблонь и сиреневых кустов, вокруг раскинулись поля, луга, пастбища, а вдали видны озеро и большой густой лес. Как спокойно и тихо жилось бы в Катхульте, если бы не Эмиль!
– Ну и озорник! – вздыхала Лина. – Никакого сладу нет с этим мальчишкой. Когда сам не озорничает, то с ним непременно что-нибудь да случится. Сроду таких не видала!
Но мама всегда брала Эмиля под защиту:
– Нечего так на мальчика напускаться! Что уж такого страшного? Сегодня он только разок ущипнул Иду да пролил сливки – вот и всё! Подумаешь! Правда, он ещё гонял кошку вокруг курятника… И всё-таки, Лина, он хороший мальчик.
И правда, Эмиль не был злым. Вот уж чего про него никак не скажешь! Он очень любил и Иду, и кошку. Просто он был вынужден ущипнуть сестрёнку, а то она не отдала бы ему бутерброд с вареньем, а кошку он гонял, чтобы проверить, хорошо ли она прыгает в высоту, только и всего!
А эта глупая кошка так и не поняла, что у него самые лучшие намерения, и истошно мяукала.
Итак, 6 марта Эмиль вёл себя прекрасно. Он только один раз ущипнул Иду, немного поиграл с кошкой и пролил перед завтраком сливки. А больше ничего особенного в тот день не произошло.
А теперь я расскажу тебе о других днях из жизни Эмиля, когда случалось куда больше всяких происшествий. Почему, я и сама толком не знаю. То ли Эмиль и вправду не мог удержаться, чтобы не проказничать, как утверждала Лина, то ли он всегда нечаянно попадал в разные истории.
Итак, начнём со…
когда Эмиль угодил головой в супницу
В этот день на обед сварили мясной бульон. Лина перелила его из кастрюли в цветастую супницу. Все уселись за круглый стол и с аппетитом принялись за еду. Эмиль очень любил бульон, поэтому он хлебал громко и торопливо.
– Разве обязательно так хлюпать? – спросила мама.
– Да, – ответил Эмиль. – Иначе никто не будет знать, что я ем суп.
Бульон был очень вкусный, все брали добавку, кто сколько хочет, и в конце концов на дне супницы осталось лишь немного моркови с луком. Этим-то и решил полакомиться Эмиль. Недолго думая он потянулся к супнице, придвинул её к себе и сунул в неё голову. Всем было слышно, как он со свистом всасывает гущу. Когда же Эмиль вылизал дно чуть ли не досуха, он, естественно, захотел вытащить голову из супницы. Но не тут-то было! Супница плотно обхватила его лоб, виски и затылок и не снималась. Эмиль испугался и вскочил со стула. Он стоял посреди кухни с супницей на голове, словно в рыцарском шлеме. А супница сползала всё ниже и ниже. Сперва под ней скрылись его глаза, потом нос и даже подбородок. Эмиль пытался освободиться, но ничего не выходило. Супница словно приросла к его голове. Тогда он стал кричать благим матом. А вслед за ним, с перепугу, и Лина. Да и все не на шутку испугались.
Технологическая карта урока литературного чтения
по программе « Планета знаний»
Школа, класс : 3 Б
Тема урока : А. Линдгрен «Как Эмиль угодил головой в супницу», тема и главная мысль произведения
Тип урока :
Цель урока:
Личностные результаты
- понимать
Метапредметныерезультаты:
Регулятивные УУД
- определять и формировать
Учиться высказывать
Познавательные УУД:
– делать выводы
– находить ответы
Коммуникативные УУД
Предметные результаты:
.
Образовательные ресурсы и оборудование : Планета знаний. «Русский язык» Л.Я.Желтовская, Т.М.Андрианова, В.А.Илюхина – М.: АСТ:Астрель, 2013.- 575с., – (Планета знаний),Учебник Русский язык для 3 кл.: учебник для четырехл. нач. шк.: в 2 ч. / JI. Я. Желтовская. - 2-е изд. - М.: ACT; Астрель, 2017г.,презентация.
Ход урока
Формирование УУД1. Самоопределение к деятельности.
Организационный момент.
- Прозвенел звонок и смолк.
Начинается урок.
Сегодня на уроке мы продолжим «путешествовать» по разделу «И в шутку и всерьез».
И я хочу начать его со слов героев одного произведения.
Не мальчишка, а сущее наказание.
Вы узнали героя?
По каким выражениям вам удалось узнать героя?
- О ком же идет речь?
Подготовка класса к работе.
Предположения детей
Дети называют героя: Эмиль
Личностные: формирование положительного отношения к познавательной деятельности.
2. Актуализация опорных знаний .
– Конечно же, это Эмиль
Вам известно имя сказочника, который придумал этого героя?
Вот сейчас мы проверим, насколько внимательны вы были при чтении?
Карточка.
Если утверждение верное, ставьте +, если нет, то –
Эмиль угодил головой в супницу.
Мама хотела разбить супницу.
Папа согласился с мамой.
Альфред снял супницу с голову Эмиля.
Эмиль плакал от отчаяния.
Эмиля отвезли к доктору.
Все пациенты с сочувствием смотрели на Эмиля.
Доктор помог снять супницу.
Эмиль стукнулся об угол, и супница разбилась на две половинки.
Папа расстроился.
Высказывания детей Слайд 1
Слайд 2
Самопроверка по образцу
Ключ: + + - - - + - - + -
Личностные: проявление интереса к учебному материалу.
понимание вопроса, построение ответа в соответствии с ним; логические – умение строить рассуждение в форме связи простых суждений об объекте.
Регулятивные УУД: Формулирование учебной задачи, целеполагание.
Коммуникативные УУД: умение в коммуникации строить понятные для партнёра высказывания.
3.Постановка и решение учебной задачи
Работа в группах (вспомнить правила работы в группе)
Неужели в самом обыкновенном мальчишке не может быть чего – то необыкновенного?
Самые обычные дети часто попадают в необычные ситуации и участвуют в разных приключениях. Дети любят фантазировать, воображать что-то. А в мире фантазии могут происходить любые чудеса.
Почему Эмиль – главный персонаж произведения? Что в его характере необычного? Как узнать?
- Каждая группа должна подготовить ответы на вопросы, которые написаны на опросных листах.
дети предлагают всевозможные варианты.
В учебнике
Учитель, книга, одноклассник
ФИНК - РАЙТ - РАУНД РОБИН
Правила работы в группе
Выполняйте то, что написано в технологической карте.
Договоритесь, кто будет отвечать первым, а дальше по часовой стрелке.
Помните, каждый должен отвечать на вопрос.
Договоритесь, кто будет в группе старшим или кто будет отвечать перед классом.
Внимательно слушайте друг друга, не перебивайте.
Обсуждать можно только шепотом, чтобы не мешать работе других групп.
Выполнение (дети выполняют задание, затем зачитывают ответы вслух.)
Личностные: оценивать поступки людей, жизненные ситуации с точки зрения общепринятых норм и ценностей; оценивать конкретные поступки как хорошие или плохие;
Познавательные УУД:общеучебные – осуществление поиска информации для решения познавательной задачи; выполнение учебных действий, осознанное и произвольное построение речевого высказывания в устной форме; логические – осуществление сравнения, анализа и синтеза изучаемых объектов; установление причинно-следственных связей.
Регулятивные УУД: принятие и сохранение учебной задачи, соответствующей этапу обучения; планирование своего действия в соответствии с поставленной задачей и условиями её реализации.
Коммуникативные УУД: формулирование собственного мнения; умения задавать вопросы; учёт разных мнений и стремление к координации различных позиций в сотрудничестве.
4.Физкультминутка
МИКС Фриз Групп
5.Инсценировка персонажей.
А сейчас я вам предлагаю показать характер тех героев, которых вы описали.
Выступление групп
Личностные: оценивать поступки людей, жизненные ситуации с точки зрения общепринятых норм и ценностей; оценивать конкретные поступки как хорошие или плохие
6. Рефлексия деятельности.
Подведение итогов.
Мы прочитали с вами отрывок из произведения А.Линдгрен.
Вспомните тему урока, цель.
На какие вопросы дали ответ, достигли цели?
Какими увидели Эмиля, маму, папу и других членов семтьи?
Почему главный герой смог измениться в конце произведения?
А у Вас мог бы появиться такой друг, как Эмиль? Почему? Какой ты?
Ответы детей.
Подводят итог своей работы, формулируют конечный результат, способы достижения поставленной задачи.
Познавательные УУД:общеучебные – осуществление поиска необходимойинформации для выполнения учебных заданий.
Регулятивные УУД: осуществление контроля по результату; Коммуникативные УУД: адекватно использовать средства устного общения для решения коммуникативных задач.
5.Домашняя работа
Чтение произведения по учебнику стр. 57-60
Самоанализ урока литературное чтение в 3 классе
Школа, класс : 3 Б
Тема урока : А. Линдгрен «Как Эмиль угодил головой в супницу», характеристика персонажей.
Тип урока : урок постановки и решения учебной задачи
Цель урока:
Содействовать формированию у учащихся представлений об особенностях авторского произведения, развитию умения размышлять о характере и поступках героя; представление о создании автором образа литературного персонажа, развивать умение анализировать текст, делать выводы в соответствии с решением поставленных задач.
Личностные результаты
Учиться высказывать своё отношение к героям прочитанного произведения;
- понимать эмоции других людей, сочувствовать, сопереживать;
Знать основные моральные нормы правил поведения в повседневной жизни.
Метапредметныерезультаты:
Регулятивные УУД
- определять и формировать цель деятельности на уроке с помощью учителя;
Принимать и сохранять учебную задачу;
Учитывать выделенные учителем ориентиры действия;
Учиться высказывать своё предположение (версию) на основе работы с иллюстрацией учебника;
Понимать выделенные учителем ориентиры действия (по технологическим картам);
Познавательные УУД:
– делать выводы в результате совместной работы класса и учителя;
– находить ответы на вопросы в тексте, иллюстрациях;
На основе анализа произведения делать выводы и группировать материал по заданному основанию
Коммуникативные УУД
Реализовывать потребность в общении со сверстниками;
Допускать существование различных точек зрения;
Договариваться, приходить к общему решению;
Участвовать в разных формах работы в классе и соблюдать правила работы в парах, в группах.
Предметные результаты:
Создать условия для развития у учащихся умения:
Осознанно, правильно и выразительно читать текст;
Менять позиции слушателя, читателя, зрителя в зависимости от учебной задачи;
Находить в тексте ответ на заданный вопрос;
Осуществлять анализ, проводить сравнение;
Обобщать, владеть основами смыслового чтения текста;
Основные формы и методы организации познавательной деятельности учащихся: фронтальная, самостоятельная, словесный, наглядный, проблемный диалог
Основное содержание темы, понятия и термины:
главный герой, портрет героя; биография писателя
На уроке использовались следующие методы обучения:
1.Частично-поисковый - знания не предлагались учащимся в готовом виде, их необходимо было добывать самостоятельно, учащиеся под моим руководством самостоятельно рассуждали, решали возникающие познавательные задачи, анализировали, обобщали, делали выводы, тем самым формировали осознанные прочные знания. Преобладал проблемный и творческий характер познавательной деятельности.
2.Метод генерации идей – обучающиеся высказывают свои идеи, своё мнение.
Технологии обучения, используемые на уроке:
1.Икт – презентация, прослушивание музыки.
2.Проблемного диалога – работа в группах.
3.Игровая технология – игра-соревнование.
4. Здоровьесберегающая технология – физминутка.
На данном уроке я старалась реализовать важные для современного урока подходы :
Текстоориентированный: работа с текстом.
Функциональный: определяли тему произведения через пословицу.
Интегрированный. Осуществлялась связь с музыкой, изо,окружающим миром
Личностно-ориентированный подход реализовывался через внимание к речи других людей, обучению связной речи.
На мой взгляд, время, отведенное на все этапы урока, было распределено рационально, темп урока сохранялся на протяжении всей деятельности. Все этапы урока были связаны между собой и работали на главную цель.
Весь дидактический материал готовился исходя из целей урока и возрастных особенностей учащихся. Работа с дидактическим материалом и ИКТ была направлена на достижение поставленных целей.
В ходе урока формировались такие базовые компетенции , как
Коммуникативная и информационная (умение понять текст, высказать суждение, ответить на поставленный вопрос, работать с информацией),
умение работать в коллективе для достижения поставленной цели,
личностная (рефлексия собственной деятельности, самооценка)
Развитию коммуникативных навыков способствовала организация урока в форме игры-состязания. В ходе урока я обеспечивала дозированную помощь учащимся, задавая дополнительные вопросы, старалась создавать ситуацию успеха для каждого ученика.
В процессе урока я обращалась к уже имеющимся у детей знаниям и умениям, работала над созданием атмосферы взаимной заинтересованности учеников в работе друг друга, когда они работали в группах..
Я старалась создать на уроке приятную психологическую и эмоциональную атмосферу. Для эмоциональной разрядки и снятия физического напряжения провела физминутку. Поддерживала доброжелательные отношения с учениками, использовала разнообразные задания.
Домашнее задание творческого характера было выдано в конце урока.
На мой взгляд, урок прошел успешно, интересно и плодотворно. Все, поставленные мной, цели и задачи достигнуты.
Эмиль из Леннеберги. Так звали мальчика, который жил близ Леннеберги. Эмиль был маленький сорванец и упрямец, вовсе не такой славный, как ты. Хотя на вид неплохой парнишка - что правда, то правда. И то пока не нач- нет кричать. Глаза у него были круглые и голубые. Лицо тоже круглое и розовое, волосы светлые и вьющиеся. Посмотришь на него - ну просто анге- лочек. Только не умиляйся раньше времени. Эмилю было пять лет от роду, но силой он не уступал молодому бычку. Жил он на хуторе Каттхульт, близ селения Леннеберга, в провинции Смоланд. И разговаривал этот плутишка на смоландском наречии. Но тут уж ничего не поделаешь! В Смоланде все так говорят. Если ему хотелось надеть свою шапку, он не говорил, как ты: "Хочу шапку! ", а кричал: "Хочу шапейку!" Его шапка была всего-навсего обыкновенной, довольно неказистой кепчонкой с черным козырьком и синим верхом. Ее однажды купил ему отец, когда ездил в город. Эмиль обрадовал- ся обновке и вечером, ложась спать, сказал: "Хочу шапейку!" Его маме не понравилось, что Эмиль собрался спать в кепке, и она хотела положить ее на полку в сенях. Но Эмиль завопил так, что стало слышно во всей Ленне- берге: "Хочу шапейку!" И целых три недели Эмиль спал в кепке каждую ночь. Что ни говори, своего он добился, хотя для этого и пришлось ему поскандалить. Уж он-то умел настоять на своем. Во всяком случае, не делал того, чего хотела его мама. Однажды под Новый год она попыталась уговорить его поесть тушеных бобов: ведь овощи так полезны детям. Но Эмиль наотрез отказался: - Не буду! - Ты что ж, совсем не будешь есть овощи и зелень? - спросила мама. - Буду! - ответил Эмиль. - Только взаправдашнюю зелень. И, притаившись за новогодней елкой, Эмиль принялся грызть зеленые ве- точки. Но скоро ему надоело это занятие, уж больно колючи елочные иголки. И упрямый же был этот Эмиль! Он хотел командовать и мамой, и папой, и всем Каттхультом, и даже всей Леннебергой. Но леннебержцы не желали ему подчиняться. - Жаль этих Свенссонов из Каттхульта! - говаривали они. - Ну и бало- ванный же у них мальчишка! Ничего путного из него не выйдет, это уж как пить дать! Да, вот что думали о нем леннебержцы. Знай они наперед, кем станет Эмиль, они бы так не говорили. Если бы они только знали, что он будет председателем муниципалитета, когда вырастет! Ты, верно, не знаешь, кто такой председатель муниципалитета? Это очень-очень важный человек, можешь мне поверить. Так вот, Эмиль и стал председателем муниципалитета, только не сразу, конечно. Но не будем забегать вперед, а расскажем по порядку о том, что случи- лось, когда Эмиль был маленький и жил на хуторе Каттхульт близ Леннебер- ги, в провинции Смоланд, со своим папой, которого звали Антоном Свенссо- ном, и со своей мамой, которую звали Альмой Свенссон, и своей маленькой сестренкой Идой. Был у них в Каттхульте еще работник Альфред и служанка Лина. Ведь в те времена, когда Эмиль был маленьким, и в Леннеберге, и в других местах еще не перевелись работники и служанки. Работники пахали, ходили за лошадьми и быками, скирдовали сено и сажали картошку. Служанки доили коров, мыли посуду, скребли полы и баюкали детей. Теперь ты знаешь всех, кто жил в Каттхульте, - папу Антона, маму Альму, маленькую Иду, Альфреда и Лину. Правда, там жили еще две лошади, несколько быков, восемь коров, три поросенка, десяток овец, пятнадцать кур, петух, кошка и собака. Да еще Эмиль. Каттхульт был небольшим уютным хуторком. Хозяйский дом, выкрашенный в ярко-красный цвет, возвышался на холме среди яблонь и сирени, а вокруг лежали поля, луга, пастбища, озеро и огромный-преогромный лес. Как спокойно и мирно жилось бы в Каттхульте, не будь там Эмиля! - Ему бы только проказить, этому мальчишке, - сказала как-то Лина. - А коли и не проказит, все одно - с ним беды не оберешься. В жизни не ви- дывала этакого постреленка. Но мама Эмиля взяла его под защиту. - Эмиль вовсе не плохой, - сказала она. - Вот смотри, сегодня он все- го один раз ущипнул Иду да пролил сливки, когда пил кофе. Вот и все про- казы... Ну, еще гонялся за кошкой вокруг курятника! Нет, что ни говори, он становится куда спокойнее и добрее. И верно, нельзя сказать, что Эмиль был злой. Он очень любил и сест- ренку Иду, и кошку. Но Иду ему пришлось ущипнуть, иначе она ни за что не отдала бы ему хлеб с повидлом. А за кошкой он гонялся без всякого дурно- го умысла, просто хотел посмотреть, кто быстрее бегает, а кошка его не поняла. Так было седьмого марта. В день, когда Эмиль был такой добрый, что всего один раз ущипнул Иду, да пролил сливки, когда пил кофе, и еще го- нялся за кошкой. А теперь послушай, что приключилось с Эмилем в другие, более богатые событиями дни. Неважно, просто ли он проказил, как говорила Лина, или все получалось само собой, потому что с Эмилем вечно что-нибудь приклю- чалось. Итак, начинаем наш рассказ. ВТОРНИК, 22 МАЯ Как Эмиль угодил головой в супницу В тот день на обед в Каттхульте был мясной суп. Лина перелила суп в расписанную цветочками супницу и поставила ее на кухонный стол. Все с аппетитом принялись за еду, в особенности Эмиль. Он любил суп, и это бы- ло заметно по тому, как он его хлебал. - Что это ты так чавкаешь? - удивленно спросила мама. - А иначе никто и не узнает, что это суп, - ответил Эмиль. Правда, ответ его прозвучал иначе. Но что нам до этого смоландского говора! Послушай-ка, что было дальше! Все ели вволю, и вскоре супница опустела. Лишь на донышке осталась малюсенькая-премалюсенькая капелька. И эту-то каплю захотел съесть Эмиль. Однако слизнуть ее можно было только всунув голову в супницу. Эмиль так и сделал, и все услыхали, как он причмокнул от удовольствия. Но можете себе представить, Эмиль не смог вытащить голову обратно! Суп- ница плотно сидела на голове. Тут Эмиль перепугался и выскочил изза сто- ла. Он стоял посреди кухни, а на голове, словно кадушка, возвышалась супница, сползавшая ему на глаза и на уши. Эмиль силился стащить супницу с головы и вопил во весь голос. Лина всполошилась. - Ах, наша чудесная супница! - запричитала она. - Наша чудесная суп- ница с цветочками! Куда мы теперь станем наливать суп? Раз голова Эмиля в супнице, понятно, туда уж супа не нальешь. Это Ли- на сообразила, хотя вообще-то была довольно бестолкова. Но мама Эмиля больше думала о сыне. - Милые вы мои, как же нам спасти ребенка? Давайте разобьем супницу кочергой! - Ты что, с ума сошла?! - воскликнул папа. - Ведь супница стоит целых четыре кроны . - Попробую-ка я, - сказал Альфред, ловкий и находчивый парень. Ухватившись за обе ручки супницы, он с силой потянул ее вверх. Ну и что толку? Вместе с супницей Альфред приподнял и Эмиля, потому что Эмиль крепко-накрепко застрял в супнице. Он так и повис в воздухе, болтая но- гами и желая как можно скорее снова очутиться на полу. - Отстань... пусти меня... отстань, кому говорю! - кричал он. И Альфред поставил его на пол. Теперь все окончательно расстроились и, столпившись вокруг Эмиля, ду- мали, что делать. И никто - ни папа Антон, ни мама Альма, ни маленькая Ида, ни Альфред и Лина, - никто не мог придумать, как высвободить Эмиля. - Ой, Эмиль плачет, - сказала маленькая Ида. Несколько крупных слезинок вытекло из-под супницы и покатилось по ще- кам Эмиля. - Это не слезы, - возразил Эмиль. - Это мясной суп. Он по-прежнему хорохорился, но, видно, ему было совсем несладко. По- думать только, вдруг он никогда не избавится от супницы? Бедный Эмиль, на что же он теперь напялит свою "шапейку"? Мама Эмиля очень жалела ма- лыша. Она снова хотела схватить кочергу и разбить супницу, но папа ска- зал: - Ни за что! Супница стоила четыре кроны. Лучше поедем в Марианнелунд к доктору. Уж онто освободит Эмиля. И возьмет с нас всего три кроны, так что одну крону мы все же выгадаем. Маме понравилась папина затея. Ведь не каждый день удается выгадать целую крону. Сколько всего можно купить на такие большие деньги! Перепа- дет что-нибудь и маленькой Иде, которая будет сидеть дома, пока Эмиль разъезжает по докторам. В Каттхульте начались поспешные сборы. Надо было привести в порядок Эмиля, умыть и одеть его в праздничный костюмчик. Причесать его, разуме- ется, было невозможно. Правда, мама ухитрилась просунуть в супницу па- лец, чтобы выскрести грязь из ушей мальчика, но это кончилось плохо: па- лец тоже застрял в супнице. - Тяни его, вот так тяни, - советовала маленькая Ида, а папа Антон здорово разозлился, хотя вообще-то был человек добрый. - Ну, кто еще? Кому охота прицепиться к супнице? - закричал он. - По- жалуйста, не стесняйтесь! Я возьму большой воз для сена и заодно свезу к доктору в Марианнелунд весь Каттхульт! Но тут мама Эмиля сильно дернула руку и вытащила палец из супницы. - Видно, не мыть тебе сегодня ушей, - сказала она, подув на палец. Из-под супницы мелькнула довольная улыбка, и Эмиль сказал: - Хоть какой-то прок от этой супницы. Тут Альфред лихо подогнал повозку к крыльцу, и Эмиль вышел из дому. Он был такой нарядный в полосатом праздничном костюмчике, в черных баш- маках на пуговках и с супницей на голове. По правде говоря, супница на голове была, пожалуй, и ни к чему, но, яркая и пестрая, она, если на то пошло, напоминала какую-то необычайно модную летнюю шляпку. Плохо только, что она то и дело съезжала Эмилю на глаза. Пора было ехать в Марианнелунд. Вскоре все были готовы, и повозка тронулась в путь. - Присматривай без нас хорошенько за Идой! - закричала Лине мама Эми- ля. Она устроилась на переднем сиденье рядом с папой. На заднем сиденье восседал Эмиль с супницей на голове. Рядом с ним лежала его кепчонка. Не возвращаться же с непокрытой головой! Хорошо, что он заранее подумал об этом. - Что приготовить на ужин? - крикнула вдогонку Лина. - Что хочешь! - ответила мама. - Не до того мне сейчас! - Тогда сварю мясной суп! - сказала Лина. И тут же, увидев, как яр- кая, в цветочках, супница исчезает за поворотом, она вспомнила о случив- шемся и, обернувшись к Альфреду и маленькой Иде, грустно сказала: - Вместо супа будут пальты и шпик! Эмиль уже не раз ездил в Марианнелунд. Ему нравилось сидеть высоко на облучке и смотреть, как петляет дорога. Ему нравилось разглядывать хуто- ра, мимо которых они проезжали, живших там ребятишек, лаявших у калиток собак, лошадей и коров, которые паслись на лугах. Однако на этот раз по- ездка была не из веселых. На этот раз он сидел с супницей на голове. Она совсем закрыла ему глаза, и он ничего не видел, кроме носков своих собственных башмаков, которые с трудом различал из-под супницы сквозь узкую щелку. Поминутно ему приходилось спрашивать отца: - Где мы сейчас? Уже проехали "Блины"? Скоро "Поросенок"? Эмиль сам придумал эти названия для всех хуторов вдоль дороги. Один он назвал "Блины", потому что однажды, проезжая мимо, видел, как двое толстых мальчуганов у калитки уписывали за обе щеки блины. "Поросенком" он окрестил другой хутор в честь маленького резвого поросенка, которому иногда почесывал спинку. Теперь Эмиль мрачно сидел сзади, уставившись на носки башмаков, и не видел ни блинов, ни резвых поросят. Неудивительно, что он все время ныл: - Где мы сейчас? Далеко еще Марианнелунд?.. Когда Эмиль с супницей на голове вошел в приемную доктора, там было полно народа. Все, кто сидел в приемной, пожалели мальчика. И понятно: с ним стряслась беда. Только один щупленький старикашка при виде Эмиля не удержался от смеха, словно это так весело - застрять в супнице. - Хо-хо-хо! - смеялся старикашка. - Уши у тебя, что ли, зябнут, ма- лыш? - Не-а, - отозвался Эмиль. - Зачем же ты тогда нацепил этот колпак? - спросил старикашка. - Чтоб уши не озябли, - ответил Эмиль. Он за словом в карман не лез, даром что был мал! Но тут Эмиля позвали к доктору. Доктор не смеялся, он только сказал: - Здравствуй, здравствуй! Что ты там делаешь в супнице? Эмиль не мог, конечно, видеть доктора, но поздороваться с ним было просто необходимо. Эмиль вежливо поклонился, низко склонив голову вместе с супницей. И тут раздался звон: дзинь! Супница, расколотая на две поло- винки, лежала на полу. Потому что Эмиль ударился головой о письменный стол доктора. - Плакали наши четыре кроны, - тихонько сказал папа Эмиля маме. Но доктор его услыхал. - Нет-нет, одну крону вы все-таки выгадали, - заметил он. - Когда я вытаскиваю из супниц маленьких мальчиков, я беру за это пять крон. А на этот раз он сам себя вытащил. Папа очень обрадовался. Он даже был благодарен Эмилю за то, что тот разбил супницу и выгадал одну крону. Проворно подняв обе половинки суп- ницы, папа вышел из кабинета с Эмилем и его мамой. На улице мама сказа- ла: - Подумать только, мы опять выгадали. На что же мы потратим крону? - Ни на что, - ответил папа. - Мы ее сбережем. А пять эре Эмиль честно заработал. Пусть он их положит дома в копилку. Вынув из кошелька монетку в пять эре, папа дал ее Эмилю. Угадай, об- радовался Эмиль или нет? И вот они отправились в обратный путь. Довольный Эмиль, напялив на голову свою кепчонку, сидел позади, зажав в кулачке монетку. Он смотрел на всех детей и на всех собак, на всех лошадей, коров и поросят, какие только попадались ему на глаза. Будь Эмиль просто заурядным малышом, с ним бы в тот день ничего больше не случилось. Но Эмиль был не такой, как все. Вот и отгадай, что он еще натворил! Он засунул пятиэровую монетку в рот, как раз когда они проезжали мимо "Поросенка". И сразу до мамы с па- пой с заднего сиденья донесся странный звук - "плюк". Легонько икнув, Эмиль проглотил монетку. - Ой! - сказал Эмиль. - Вот здорово! Как быстро я ее проглотил! Мама Эмиля снова запричитала: - Милые вы мои, как нам достать из ребенка монетку в пять эре? Едем обратно к доктору. - Нечего сказать, здорово ты умеешь считать, - сказал папа. - Неужто мы будем платить доктору пять крон за монетку в пять эре? Что у тебя бы- ло в школе по арифметике? Эмиль спокойно отнесся к происшедшему. Похлопав себя по животу, он сказал: - Я сам буду своей копилкой: хранить монетку в животе куда надежней, чем дома в копилке. Отсюда ее никому не достать, а из копилки можно. Я уже пробовал открывать ее кухонным ножом, так что знаю... Но мама Эмиля не сдавалась. Она во что бы то ни стало хотела показать Эмиля доктору. - Я ведь ничего не говорила в тот раз, когда он съел все пуговицы от штанишек, - напомнила она папе. - Но переварить монетку куда труднее, как бы не было беды! Она так напугала папу, что тот повернул лошадь и поехал назад в Мари- аннелунд. Потому что папа Эмиля тоже беспокоился за своего мальчика. Запыхавшись, вбежали они в кабинет доктора. - Вы что-нибудь забыли? - спросил доктор. - Нет, только наш Эмиль проглотил монетку в пять эре, - сказал папа. - Не согласитесь ли вы, доктор, его немножко прооперировать... за четыре кроны и... еще монетку в пять эре в придачу? Но тут Эмиль дернул папу за сюртук и прошептал: - Попробуй только отдать ему монетку! Монетка - моя! А доктор вовсе не думал отбирать у Эмиля монетку в пять эре. - Никакой операции не надо. Через несколько дней монетка вернется к тебе сама, - сказал он Эмилю. - Съешь-ка пяток булочек, чтобы монетке не было скучно одной и чтобы она не оцарапала тебе животик. Какой чудесный доктор! Ни эре не взял за совет. Папа Эмиля был ужасно доволен и весь сиял, когда снова вышел на улицу с Эмилем и его мамой. Мама Эмиля тотчас собралась в булочную сестер-фрекен Андерссон, чтобы купить Эмилю пять булочек. - Вот еще! - сказал папа. - Булочки есть у нас дома. - Эмиль задумал- ся, хотя и ненадолго. Он кое-что соображал в счете, и, кроме того, ему хотелось есть. Похлопав себя по животу, он сказал: - У меня тут монетка в пять эре, добраться бы только до нее, и я сам купил бы себе булочек. Подумав еще немножко, он добавил: - Пап, а ты не сможешь одолжить мне пять эре на несколько дней? Я верну их тебе, честное слово! Тут папа сдался, и они пошли к сестрамфрекен Андерссон и купили Эмилю пять булочек. Булочки были очень аппетитные, круглые и румяные, обсыпан- ные сахарной пудрой. Эмиль их быстро съел. Самое вкусное лекарство на свете, - сказал он. А у папы на радостях голова пошла кругом, и он решил позволить себе неслыханную роскошь. - Мы заработали сегодня уйму денег, - весело сказал он и, махнув на все рукой, накупил на целых пять эре мятных леденцов для маленькой Иды. Знаешь, в те времена дети были глупы и непредусмотрительны, они не задумывались над тем, потребуются ли им в жизни зубы или нет. Теперь де- ти в Леннеберге не едят столько конфет, зато и зубы у них целы! Потом хуторяне покатили обратно в Каттхульт. Едва переступив порог, еще в сюртуке и в шляпе, папа принялся склеивать супницу. Это было проще простого - она ведь раскололась на две равные половинки. Лина от радости запрыгала и закричала Альфреду, который распрягал лошадь: - У нас в Каттхульте снова будет мясной суп! Неужто Лина и вправду на это надеялась? Видно, она забыла про Эмиля. В тот вечер Эмиль долго играл с маленькой Идой. На лужайке между гро- мадными валунами он построил сестренке игрушечный шалаш. Ей было страшно весело. А щипал он ее легонько и только тогда, когда ему хотелось съесть мятный леденец. Но тут начало смеркаться, и Эмиль с маленькой Идой стали подумывать, не пора ли спать. Они забежали на кухню посмотреть, нет ли там мамы. Ее там не было. И вообще там никого не было, была только супница - уже склеенная, она красовалась на столе. Эмиль и маленькая Ида, прильнув к столу, уставились на чудо-супницу, которая пропутешествовала целый день. - Ишь ты, доехала до самого Марианнелунда! - с завистью сказала ма- ленькая Ида. А потом с любопытством спросила: - Эмиль, а как тебе уда- лось засунуть туда голову? - Это пара пустяков! - ответил Эмиль. - Вот так! Тут в кухню вошла мама Эмиля. И первое, что она увидела, был Эмиль с супницей на голове. Эмиль срывал супницу с головы, а маленькая Ида виз- жала. Визжал и Эмиль, потому что супница снова крепко сидела у него на голове. Тут мама схватила кочергу и так стукнула ею по супнице, что только звон пошел по всей округе. Дзинь! - и супница разлетелась на тысячу мел- ких черепков. Осколки дождем посыпались на Эмиля. Папа был в овчарне, но, услышав звон, кинулся на кухню. Застыв на по- роге, он молча переводил взгляд с Эмиля на черепки, с черепков на кочер- гу в руках у мамы. Не проронив ни слова, папа повернулся и ушел обратно в хлев. Два дня спустя он получил от Эмиля пять эре - все же утешение, хоть и небольшое. Вот теперь ты примерно знаешь, какой был Эмиль. Эта история с супницей случилась во вторник, двадцать второго мая. Но, может, тебе хочется услышать и о другой проделке Эмиля? ВОСКРЕСЕНЬЕ, 10 ИЮНЯ Как Эмиль поднял на флагшток маленькую Иду В воскресенье, десятого июня, в Каттхульте был праздник. Ожидалось великое множество гостей из Леннеберги и из других мест. Мама Эмиля на- чала готовить угощение еще загодя. - В копеечку влетит нам этот праздник, - сетовал папа. - Но пировать так пировать! Нечего скряжничать! Хотя котлеты можно было бы лепить чуть поменьше. - Я делаю котлеты какие надо, - сказала мама. - В самый раз. В меру большие, в меру круглые, в меру поджаристые. И она продолжала стряпать. Она готовила копченую грудинку, телячьи фрикадельки, селедочный салат и маринованную селедку, яблочный торт, за- печенного угря, тушеное и жареное мясо, пудинги, две большущие сырные лепешки и особенную, необыкновенно вкусную колбасу. Отведать этой знаме- нитой колбасы гости охотно приезжали издалека, даже из Виммербю и Хультсфреда. Эмиль тоже очень любил эту колбасу. Денек для праздника выдался на славу. Сияло солнце, цвели яблони и сирень, воздух звенел от птичьего пения, и весь хутор Каттхульт, раски- нувшийся на холме, был прекрасен, как сон. Всюду был наведен порядок: двор расчищен граблями до самого последнего уголка, дом прибран, угоще- ние приготовлено. Все было готово к приезду гостей. Не хватало только одного! - Ой, мы забыли поднять флаг, - сказала мама. Ее слова будто подстегнули папу. Он помчался к флагштоку, а следом за ним мчались Эмиль и маленькая Ида. Им хотелось посмотреть, как на вер- хушке флагштока взовьется флаг. - Сдается мне, праздник нынче будет на славу! - сказала мама Эмиля Лине, когда они остались на кухне вдвоем. - Только перво-наперво надо запереть Эмиля - так будет вернее, а то как бы чего не случилось, - заметила Лина. Мама Эмиля укоризненно на нее посмотрела, но ничего не сказала. Мотнув головой, Лина пробормотала: - Мне-то что! Поживем - увидим! - Эмиль - чудесный малыш! - твердо сказала мама. В окошко было видно, как "чудесный малыш" носится словно угорелый по лужайке, играя с сестренкой. "До чего оба хороши! - подумала мама. - Ну просто ангелочки". Эмиль был в своем полосатом праздничном костюмчике и в кепке на кудрявой головке, а пухленькая Ида - в новом красном платьице с белым пояском. Мама заулыбалась. Но, взглянув беспокойно на дорогу, сказала: - Гости будут с минуты на минуту, только бы Антон успел поднять флаг. Дело с флагом как будто шло на лад. Но вот досада! Не успел папа Эми- ля развернуть флаг, как со скотного двора прибежал Альфред и закричал: - Корова телится! Корова телится! Понятно, то была Брука - ну и вредная же корова! Приспичило ей те- литься, когда дел по горло и еще не поднят флаг. Папа кинул флаг и пом- чался на скотный двор. У флагштока остались Эмиль с Идой. Закинув голову, Ида любовалась позолоченным шпилем на верхушке флагш- тока. - Как высоко! - сказала она. - Оттуда сверху небось все видать до са- мого Марианнелунда? Эмиль призадумался. Но ненадолго. - А мы сейчас проверим, - сказал он. - Хочешь, я тебя туда подниму? Маленькая Ида засмеялась от радости. Какой Эмиль добрый! И чего только не придумает! - Еще бы не хотеть! Хочу увидеть Марианнелунд! - сказала Ида. - Сейчас увидишь, - ласково и предупредительно пообещал Эмиль. Он взял крюк, к которому прикрепляли флаг, и, крепко зацепив его за поясок Иды, обеими руками потянул за веревку. - Ну, поехали! - сказал Эмиль. - Хи-хи-хи! - засмеялась маленькая Ида. И поехала вверх. На самую верхушку флагштока. Затем Эмиль ловко зак- репил веревку внизу, точь-в-точь как делал папа. Ему вовсе не хотелось, чтобы Ида свалилась вниз и разбилась. И вот она уже висит наверху так же надежно и красиво, как, бывало, раньше висел флаг. - Видишь Марианнелунд? - закричал Эмиль. - Не-а, - откликнулась маленькая Ида, - только Леннебергу. - Эка невидаль, Леннеберга... Тогда, может, спустить тебя вниз? - спросил Эмиль. - Не-а, пока нет! - закричала Ида. - Смотреть на Леннебергу тоже ин- тересно... Ой, гости едут! И верно, в Каттхульт прикатили гости. Лужайка перед скотным двором была уже вся забита повозками и лошадьми. Но вот гости хлынули во двор и чинно зашагали к дому. Впереди всех шествовала сама фру Петрель. Она приехала на дрожках из Виммербю только затем, чтобы отведать колбасы ма- мы Эмиля. Да, фру Петрель была шикарная дама в шляпе со страусовыми перьями и вуалью. Фру Петрель с удовольствием огляделась. Каттхульт всегда был на ред- кость красив, а сейчас, залитый солнечным светом, в яблоневом и сирене- вом цвету, он казался особенно праздничным. И даже флаг был поднят... Да, поднят. Фру Петрель увидела его, хотя и была чуть близорука. Флаг?! Внезапно фру Петрель остановилась в замешательстве. И чего только не взбредет в голову этим Свенссонам из Каттхульта, просто диву даешься! Папа Эмиля как раз выходил со скотного двора, и фру Петрель крикнула ему: - Любезный Антон, что это значит? Почему вы подняли Даннеброг? Эмиль стоял рядом с фру Петрель. Он не знал, что за штука такая - Даннеброг. Он понятия не имел, что так называется красно-белый флаг Да- нии, страны, где живут датчане. Но он отлично знал, что красно-белое на верхушке флагштока никакой не Даннеброг. - Хи-хи-хи! - засмеялся Эмиль. - Это ведь всего-навсего маленькая Ида. И маленькая Ида на верхушке флагштока тоже засмеялась. - Хи-хи-хи! Это же всего-навсего я! - закричала она. - Я вижу всю Леннебергу! Но папа не смеялся. Он поспешно спустил маленькую Иду на землю. - Хи-хи-хи! - сказала она. - Ой, до чего было весело, прямо как тог- да, когда Эмиль окунул меня в брусничное варенье! Она вспомнила тот случай, когда они с Эмилем играли в индейцев и Эмиль пихнул ее в большой медный таз с брусничным вареньем, чтобы она стала краснокожей, как настоящая индианка. Что правда, то правда, Эмиль всегда заботился о том, чтобы Ида не скучала. Но никто ему не говорил спасибо за это. Наоборот! Схватив Эмиля, папа хорошенько его встряхнул. - Ну, что я говорила, - торжествующе сказала Лина, увидев, как папа Эмиля тащит мальчика в столярную, куда его обычно сажали за всякие про- казы. Эмиль сопротивлялся и, всхлипывая, кричал: - Она ведь сама хотела посмотреть Ма... ри... анне... лу... унд! Ну разве это честно со стороны папы? Ведь никто никогда не говорил Эмилю, что маленькой Иде нельзя показывать Марианнелунд. Разве он вино- ват, что она ничего, кроме Леннеберги, не увидела? Эмиль ревел во все горло. Но только до тех пор, пока папа не запер дверь и не ушел. Тогда рев тотчас смолк. Вообще-то в столярной было очень уютно. Там валялось сколько хочешь разных палок, и чурок, и досок, из которых можно было вырезать разные замечательные вещи. Всякий раз, когда Эмиль после очередной шалости сидел в сарае, он вырезал маленького смешного деревянного старичка. Старичков набралось уже пятьдесят четыре, и похоже, что со временем их могло стать еще больше. - Чихал я на их дурацкую пирушку, - сказал Эмиль. - Пусть папа сам теперь вешает флаг, без меня! А я выстругаю новенького деревянного ста- ричка и буду всегда злой и страшный, и все станут меня бояться. Эмиль, конечно, знал, что его скоро выпустят. Долго его никогда в столярной не держали. "Будешь сидеть до тех пор, пока хорошенько не раскаешься в своей про- делке, - обычно говорил папа. - И не вздумай приниматься за старое". Но Эмиль был благоразумным и редко повторял одну и ту же проделку дважды, он всегда придумывал новую. Он стругал своего деревянного старичка и думал о том, как он поднял Иду на флагшток вместо флага. Он это сделал быстро, раз-два - и готово! Что тут голову-то ломать! Да и стругал он тоже быстро и умело. Потом Эмилю захотелось выйти на волю. Однако родители и гости на сво- ем пиру о нем, видимо, совсем забыли. Он ждал-ждал, но никто не прихо- дил. Тогда Эмиль начал размышлять, как бы ему самому выбраться отсюда. "Может, через окошко? Наверное, это пара пустяков", - подумал Эмиль. Окошко было высоко, под самой крышей, но Эмиль без труда добрался до не- го по доскам, наваленным у самой стены. Отворив окошко, мальчик собрался было спрыгнуть, но увидел, что земля внизу сплошь заросла этой подлой крапивой. А прыгнуть в заросли крапивы - приятного мало! Однажды Эмиль уже проделал это - только чтобы попробо- вать, как она жжется. Теперь он знал - как, и повторять свой опыт ему не хотелось. - Я еще в своем уме, - сказал Эмиль. - Нет уж, придумаю что-нибудь получше. Если тебе случалось бывать на таком хуторе, как Каттхульт, ты сам знаешь, сколько там нагорожено всяких строений и пристроек. Стоит по- пасть на хутор - и сразу захочется играть в прятки. В Каттхульте были не только конюшня, скотный двор, свинарник, курятник и овчарня, но и мно- жество разных пристроек и сараев. Была там и коптильня, где мама Эмиля коптила свою знаменитую колбасу, и прачечная, где Лина стирала грязную одежду, и еще два сарая, стоявших рядом друг с другом. В одном держали дрова и разный столярный инструмент, а в другом - скалку для белья, ва- лек и разную вкусную снедь. Эмиль и маленькая Ида любили по вечерам играть в прятки, бегая между всеми этими постройками. Конечно, там, где не было крапивы. Но сейчас Эмиль не мог ни во что играть. Он сидел взаперти, и выпрыг- нуть из окошка тоже было нельзя, потому что маленькая площадка между столярной и кладовой густо заросла крапивой. Вдруг Эмиль увидел, что окошко кладовой открыто, и ему пришла в голо- ву необыкновенно удачная мысль. Ерундовое дело! Он положит доску между окошками столярной и кладовой и перелезет по ней. Ему порядком надоела эта столярная, да к тому же он проголодался. Эмиль никогда долго не раздумывал, когда ему в голову приходили нео- быкновенно удачные мысли. Он мигом перекинул доску из одного окошка в другое и пополз по ней! Это было небезопасно, потому что доска была тон- кая, а Эмиль тяжелый. "Если все обойдется, отдам Иде моего петрушку", - мысленно пообещал Эмиль. Доска под ним предательски потрескивала, и, взглянув случайно вниз на крапиву, он испугался и потерял равновесие. - Помогите! - завопил Эмиль, повиснув на руках. Он чуть не свалился прямо в крапиву, но в последнюю секунду ему удалось зацепиться ногами за доску и снова вскарабкаться наверх. Не прошло и минуты, как он оказался в кладовой. - Ерундовое дело и есть, - сказал Эмиль. - Но петрушку все равно от- дам Иде... может... только, я думаю... в другой раз... а может, он к то- му же сломался. Ну да я еще погляжу... Он пнул доску ногой, и она скатилась обратно в столярную. Эмиль любил во всем порядок. Спрыгнув на пол, он подбежал к двери и подергал ее за ручку. Дверь была заперта. - Так я и знал, - сказал Эмиль. - Но скоро они придут за колбасой, и тогда... угадайте: кто тогда выскочит отсюда? Эмиль потянул носом воздух. В кладовой пахло чем-то вкусным. Значит, найдется, чем полакомиться. Эмиль внимательно огляделся. И в самом деле, в кладовой было полно еды! Наверху, под потолком, нанизанные на жердь, висели копченые окорока и пальты. Их было немало, потому что папа Эмиля обожал пальты со шпиком и белым соусом. В углу стоял ларь с караваями чудесного душистого пшеничного хлеба, а рядом с ним складной стол - на нем лежали желтые головки сыра и красовались глиняные горшки со свежес- битым маслом. Сзади, за столом, примостилась деревянная кадушка с соле- ным шпиком, рядом, в большом шкафу, мама Эмиля держала малиновый сок, маринованные огурцы, чернослив и свое лучшее клубничное варенье. А на средней полке она хранила свою знаменитую колбасу. Эмиль просто обожал эту колбасу. Праздник в Каттхульте был в полном разгаре. Гости уже выпили кофе со сдобными булочками и теперь сидели и ждали, когда у них снова разыграет- ся аппетит, чтобы начать все сначала и отведать копченой грудинки, селе- дочного салата, колбасы и еще всякой всячины. Но тут мама воскликнула: - Ой, мы совсем забыли про Эмиля! Бедняжка, засиделся он в этой сто- лярке! Папа тотчас помчался в столярную, а маленькая Ида следом за ним. - Ну, Эмиль, выходи! - крикнул папа, отворяя дверь настежь. Угадай - удивился папа или нет? Эмиля там не было. - Он сбежал через окошко, плутишка этакий! - сказал папа. Но, выглянув в окошко, он увидел, что густая крапива под окном по-прежнему стоит высокая и пышная и нисколько не примятая. Тут папа пе- репугался. "Что-то неладно, - подумал он. - Крапива не помята, по ней никто не ходил". Маленькая Ида разревелась. Куда девался Эмиль? Лина часто пела груст- ную песенку о девочке, которая обернулась белой голубкой и улетела, что- бы не сидеть взаперти. Эмиля тоже заперли, и кто знает, не обернулся ли он голубем и не улетел ли от них? Маленькая Ида оглянулась - не видать ли где голубя. Но возле сарая разгуливала, выклевывая червей, лишь од- на-единственная жирная белая курица. Маленькая Ида еще пуще разревелась и, указав на курицу, спросила: - Может, это Эмиль? Папа так не думал. Но на всякий случай побежал к маме спросить, не замечала ли она, что Эмиль умеет летать. Нет, мама ничего такого не замечала. В Каттхульте поднялся страшный переполох. Какой уж тут праздник. Все бросились на поиски Эмиля. - Ясное дело, где же ему быть, как не в столярке, - сказала мама па- пе. И все кинулись туда и стали обыскивать все углы. Но Эмиля в столярной не было. Там было всего-навсего пятьдесят пять деревянных старичков, выстроившихся рядами на полке. Фру Петрель никогда не видела столько деревянных старичков зараз и удивилась, кто бы это мог их выстругать. - Кто, как не наш Эмиль! - сказала мама и заплакала. - Он был такой чудесный малыш! - Еще бы! - поддакнула, дернув головой, Лина. А потом добавила на чистейшем смоландском наречии: - Поглядим-ка лучше в кладовке! Для Лины это было совсем не глупо. Все ринулись в кладовую. Но и там Эмиля не было! Маленькая Ида горько и безутешно заплакала, потом подошла к белой ку- рице и прошептала: - Не улетай, миленький Эмиль! Я буду кормить тебя куриной едой, буду таскать тебе полные ведерки воды, только оставайся в Каттхульте! Но курица ничего определенного не пообещала. Она только закудахтала и удалилась. Да, досталось бедным обитателям Каттхульта! Где они только не искали! В дровяном сарае и в гладильне - но и там Эмиля не было! В конюшне, на скотном дворе и в свинарнике - но и там его не было! В овчарне и в ку- рятнике, в коптильне и в прачечной - мальчика не было! Тогда они загля- нули в колодец - но даже там Эмиля не было. Вообще-то ничего худого пока не случилось, но хозяева и гости ревели все хором. Леннебержцы, пригла- шенные на праздник, перешептывались: - Верно, чудесный был малыш этот Эмиль! И не такой уж сорванец! Я-то никогда его так не называл!.. - А может быть, он в ручей плюхнулся? - предположила Лина. Ручей в Каттхульте был бурный, быстрый и опасный - маленьким детям недолго и потонуть. - Ты ведь знаешь, Эмилю туда ходить не разрешалось, - строго сказала мама. - Хе, именно потому он и отправился туда, - мотнув головой, дерзко ответила Лина. Тогда все помчались к ручью. Хотя даже там Эмиля, к счастью, не наш- ли, слезы у всех потекли в три ручья. А каково было маме Эмиля! Она так надеялась, что праздник удастся на славу! Больше искать было негде. - Что будем делать? - спросила мама. - Пожалуй, немного подкрепимся, - ответил папа. Лучше и не скажешь, потому что, покуда горевали и искали Эмиля, все снова успели проголодаться. Мама сразу же принялась накрывать на стол. Ее слезы капали в селедоч- ный салат, когда она ставила его на стол вместе с телячьими фрикаделька- ми, копченой грудинкой, сырными лепешками и прочими лакомствами. Фру Петрель облизнулась. Все было так аппетитно. Хотя колбасы что-то не было видно, и это немного беспокоило ее. Тут мама Эмиля и сама спохватилась: - Лина, а колбасу-то мы забыли! Неси ее скорее! Лина побежала в кладовую. Все терпеливо ждали, а фру Петрель сказала, кивнув головой: - Наконец-то принесут колбасу! Уж теперь мы полакомимся, несмотря на наше горе. Тут вернулась Лина, но без колбасы. - Идемте! - таинственно сказала она. - Я вам кое-что покажу. Вид у нее был немножко чудной, но она ведь всегда-то была чудная, так что никто не обратил на это внимания. - Что еще за глупости ты выдумала? - строго спросила мама Эмиля. Лицо у Лины сделалось еще более странным, и она тихонько и чудно рассмеялась. - Идемте! - повторила она. И все, кто был на празднике в Каттхульте, пошли с нею. Лина шла впереди, а остальные, недоумевая, сзади. Слышно было, как она тихонько и чудно хихикает. Отворив тяжелую дверь, Лина переступила высокий порог, и все устремились за ней в кладовую. Лина подвела гостей к большому шкафу и, распахнув с грохотом дверцы, указала на среднюю пол- ку, где мама Эмиля обычно хранила свою знаменитую колбасу. Теперь там никакой колбасы не было. Зато там был Эмиль. Он спал. При- ютившись на полке посреди колбасной кожуры, он спал, этот чудесный, этот золотой мальчик. А его мама так обрадовалась, словно нечаянно-негаданно обнаружила в шкафу слиток золота. Эка важность, что Эмиль слопал всю колбасу! В тысячу раз лучше найти на полке Эмиля, чем даже несколько ки- лограммов колбасы. И папа думал то же самое. - Хи-хи-хи! - засмеялась маленькая Ида. - Вот и Эмиль. Он вовсе не превратился в голубя. Пока это не очень заметно. Подумать только, один-единственный мальчишка, объевшийся колбасой, может осчастливить столько людей сразу! В конце концов пир в Каттхульте удался на славу. Мама отыскала случайно уцелевший кусок колбасы, который Эмиль не в силах был доесть, и он достался фру Петрель, к ее величайшей радости. Но и другие гости, которым колбасы не перепало, тоже не ушли домой голодными. Ведь на празднике угощали еще копченой грудинкой и те- лячьими фрикадельками, маринованной сельдью, селедочным салатом, и туше- ным мясом, и пудингом, и запеченным угрем. А под конец гостям подали от- личнейшую сырную лепешку с клубничным вареньем и взбитыми сливками. - Вкуснее сырной лепешки ничего на свете нет, - сказал Эмиль на чис- тейшем смоландском наречии. И если тебе довелось когда-нибудь отведать такой сырной лепешки, как в Каттхульте, то ты знаешь: Эмиль сказал правду! Наступил вечер, и над Каттхультом, над всей Леннебергой и над всем Смоландом сгустились сумерки. Папа Эмиля опустил флаг. Эмиль и маленькая Ида стояли рядом и внимательно наблюдали за ним. Так закончился праздник в Каттхульте. Все стали собираться по домам. Повозки одна за другой выезжали на дорогу. Последней укатила на своих дрожках знатная фру Петрель. Эмиль и маленькая Ида слушали, как за хол- мами замирает цокот лошадиных копыт. - Только бы она не обидела моего крысенка, - озабоченно сказал Эмиль. - Какого крысенка? - удивилась Ида. - Которого я запихнул ей в сумку, - невозмутимо сказал Эмиль. - А зачем? - спросила маленькая Ида. - Мне стало жалко крысенка, - ответил Эмиль. - Он еще ничего не видел в своей жизни, кроме шкафа с колбасой. Вот я и подумал: пусть посмотрит хотя бы Виммербю. - Только бы Петрелиха его не обидела, - добавила Ида. - Как же, не обидит, жди! - сказал Эмиль. Это случилось десятого июня, когда Эмиль поднял на флагшток сестренку Иду и съел всю колбасу. Может, послушаешь и о другой его проделке? ВОСКРЕСЕНЬЕ, 8 ИЮЛЯ Как Эмиль вволю повеселился на Хультсфредской равнине Альфред, тот самый, что служил в Каттхульте, очень любил детей. Осо- бенно Эмиля. Эмиль без конца проказничал и был настоящий сорванец, но Альфред не обращал на это внимания. Он все равно любил Эмиля и даже вы- резал ему из дерева прекрасное деревянное ружье. С виду оно было как настоящее, хотя, ясное дело, не стреляло. Но Эмиль орал "пиф-паф!" и все равно стрелял, так что каттхультовские воробьи от страха подолгу не по- казывались на дворе хутора. Эмиль обожал свое ружье и не желал расста- ваться с ним даже ночью. - Хочу ружейку! - вопил он на чистейшем смоландском наречии и совсем не радовался, когда мама, ослышавшись, приносила его кепчонку. - Не хочу шапейку! - орал Эмиль. - Хочу ружейку! И мама приносила ружье. Да, Эмиль обожал свое ружье, а еще больше - Альфреда, который смасте- рил ему ружье. И неудивительно, что Эмиль расплакался, когда Альфреду пришлось ехать на Хультсфредскую равнину отбывать воинскую службу. Ты, верно, не знаешь, что значит "отбывать воинскую службу"? Видишь ли, так в прежние времена назывались военные сборы, на которых учили солдатскому делу. Все работники из Леннеберги, да и из других селений, должны были отбывать военную службу и учиться воевать. - Подумать только! И надо же такому случиться, как раз когда приспело время сено возить, - сказал папа Эмиля. Ему вовсе не улыбалось потерять Альфреда в разгар сенокоса, в самую горячую пору. Но ведь работниками из Леннеберги командовал не папа Эми- ля, а король со своими генералами. Они-то и решали, когда этим парням ехать в Хультсфред учиться быть солдатами. Правда, Альфред должен был снова вернуться домой, когда его хорошенько обучат солдатскому ремеслу. А на это много времени не потребуется. Так что Эмилю незачем было ре- веть. Но он все равно ревел, а заодно с ним ревела и Лина. Потому что не только Эмиль любил Альфреда. Альфред не плакал. Он сказал, что в Хультсфреде можно вволю повесе- литься. А когда повозка с Альфредом покатила со двора и опечаленные до- мочадцы замахали ему на прощание, Альфред ухмыльнулся и запел, чтобы никто больше не горевал. Вот какой куплет он спел: В городе Экше на Реннской долине Шведскую польку пляшут шутя, И с хуторов на Хультсфредской равнине Девицы в танцах кружат до утра. Халли-дайен, халли-далли-да, Балли-дайен, балли-далли-да... Больше из песенки Альфреда они ничего не расслышали, потому что вовсю заголосила Лина, а вскоре повозка с Альфредом скрылась за поворотом. Мама Эмиля пыталась утешить Лину. - Не горюй, Лина, - уговаривала она. - Успокойся хотя бы до восьмого июля. Тогда в Хультсфреде будет праздник, и мы съездим туда и навестим Альфреда. - Я тоже поеду в Хультсфред. Я тоже хочу вволю повеселиться и навес- тить Альфреда, - заявил Эмиль. - И я, - сказала маленькая Ида. Но мама покачала головой: - На этих праздниках ничего веселого для детей нет. Вы только потеря- етесь в такой давке. - Потеряться в давке тоже весело, - убежденно сказал Эмиль, но это ему все равно не помогло. Утром восьмого июля папа, мама и Лина поехали на праздник в Хультсфред, оставив Эмиля и маленькую Иду дома с Кресой-Майей, которой велели присмотреть за детьми. Креса-Майя была маленькая тщедушная ста- рушка; иногда она приходила в Каттхульт помочь по хозяйству. Маленькая Ида была доброй и послушной девочкой. Она тотчас забралась к Кресе-Майе на колени и потребовала страшных-престрашных сказок о при- видениях. Сказки отвлекли и развеселили Иду. Другое дело Эмиль. Он просто кипел от злости. С ружьем в руках он взбежал на пригорок к конюшне, приговаривая: - Дудки, так я их и послушаюсь! Я тоже поеду в Хультсфред и вволю по- веселюсь. Чем я хуже других! Решено. Поняла, Юллан? Последние слова были обращены к старой кобыле, которая паслась на лу- жайке за конюшней. Был в Каттхульте и молодой жеребец, его звали Маркус. Но в эту минуту Маркус бежал по дороге в Хультсфред, увозя маму, папу и Лину. Да, некоторым так можно уезжать из дома и веселиться! - Ничего! Кое-кто поскачет за ними следом, да так быстро, что только ветер в ушах засвистит! - сердито пробурчал Эмиль. - Едем, Юллан! Сказано - сделано! Эмиль накинул на кобылу узду и повел ее с лужайки. - Не бойся, - сказал он лошади. - Альфред обрадуется, когда я приеду, а ты наверняка найдешь себе под пару какую-нибудь подружку, старую доб- рую кобылку. Будете вместе ржать, раз уж ты не сможешь, как я, вволю по- веселиться. Он подвел Юллан к калитке, ему ведь нужно было на что-нибудь влезть, чтобы вскарабкаться ей на спину. Ух и хитер был этот мальчишка! - Гоп-ля! - сказал Эмиль. - Халли-дайен, халли-далли-да! Да, а попро- щаться с КресойМайей? Ладно, попрощаемся, когда вернемся назад. Юллан затрусила вниз с холма. На спине у нее гордо восседал Эмиль, держа ружье наперевес. Ружье он, конечно, прихватил с собой в Хультсфред! Раз Альфред солдат, Эмиль тоже надумал пойти в солдаты; у Альфреда - винтовка, у Эмиля - ружье. Это все едино, теперь они оба сол- даты. Иначе и быть не может, решил Эмиль. Юллан была совсем старой. Она не спеша трусила по холмам, а чтобы ло- шадь не утратила интереса к путешествию, Эмиль напевал ей песенку на чистейшем смоландском наречии: Кобылка чуть трусит рысцой, Совсем плоха, совсем стара. Ну не беда! Ну не беда! Пусть только довезет меня! Дорога ровная легла! И хотя Юллан на ходу дремала, едва переставляя копыта и спотыкаясь на каждом шагу, всетаки в конце концов они прибыли в Хультсфред. - Эй! - закричал Эмиль. - Теперь мы вволю повеселимся! Но он тут же замолчал, широко раскрыв глаза от удивления. Он слыхал, конечно, что людей на свете тьма-тьмущая, но не знал, что все они собе- рутся именно здесь, в Хультсфреде. Никогда не доводилось ему видеть столько народу. Тысячи людей окружили огромную равнину со всех сторон, а посредине, на площадке, шли военные учения. Солдаты вскидывали ружье на плечо, равнялись напра-а-во и нале-е-во и вообще делали все то, что обычно делают солдаты. Какой-то толстый старикашка разъезжал верхом на коне; он фыркал, кричал на солдат и приказывал им, а они слушались его не возражая и делали все, что он велел. Эмиля это удивило. - Кто же тут командует? Разве не Альфред? - спросил он стоявших поб- лизости крестьянских мальчишек. Но они только смотрели во все глаза на солдат и ничего не ответили. Сначала Эмиля тоже забавляло, как солдаты вскидывают ружья. Но вскоре ему это надоело, и он захотел разыскать Альфреда. Ради чего же он прие- хал сюда? Но все солдаты были в одинаковых синих мундирах и похожи друг на друга. Найти здесь Альфреда было делом нелегким. - Ну и что ж, пусть Альфред сам меня увидит! - сказал Эмиль своей ло- шади. - Он засмеется, подбежит ко мне, и пусть тогда этот злющий стари- кашка сам вскидывает ружье на плечо сколько ему вздумается. Чтобы Альфред, поскорее заметил его, Эмиль выехал вперед из толпы и, остановившись перед строем солдат, завопил что есть мочи: - Альфред, где ты? Выходи, давай повеселимся хорошенько! Разве ты не видишь, что я здесь? Конечно, Альфред увидел Эмиля - Эмиля в его кепчонке и с ружьем, Эми- ля верхом на старой кобыле. Но Альфред стоял в строю вместе с другими солдатами и не смел подойти к Эмилю, опасаясь толстого злого старикашки, который фыркал, орал и командовал без конца. Вместо Альфреда к Эмилю подъехал сам толстый злой старикашка и очень добрым голосом спросил: - Что случилось, мальчик? Ты потерялся? Где твои мама с папой? Таких дурацких вопросов Эмиль давным-давно не слыхал. - Это я-то потерялся? - спросил Эмиль. - Я-то здесь! А если кто и по- терялся, так это мама с папой. Эмиль был совершенно прав. Его мама сказала, что на Хультсфредской равнине маленькие дети могут потеряться. Но теперь она сама вместе с па- пой и Линой попала в страшную давку, и все они чувствовали себя потерян- ными, потому что никто из них не мог даже пошевелиться. Правда, они видели Эмиля! Да, они видели, как он появился в своей "шапейке", со своей "ружейкой" верхом на старой кобыле, и папа Эмиля сумрачно сказал: - Ну, чует мое сердце, придется Эмилю стругать еще одного старичка! - Похоже на то! - подтвердила мама. - Но как бы нам добраться до Эми- ля? В этом-то все и дело! Если тебе доводилось бывать на празднике, по- добном хультсфредскому, ты поймешь, что там творилось. Как только солда- ты кончили маршировать и ушли, огромная толпа, окружавшая равнину, хлы- нула туда со всех сторон. Началась страшная давка, и о том, чтобы найти Эмиля, нечего было и думать, самому бы не потеряться. Эмиля искали не только мама с папой, но и Альфред, который получил увольнительную. Он хотел повеселиться вместе с Эмилем. В страшной толчее на Хультсфредской равнине было, однако, совсем не просто кого-нибудь найти. Почти все, кто там был, кого-то искали. Альфред искал Эмиля, Эмиль - Альфреда, мама Эмиля - сына, Лина - Альфреда, а папа Эмиля искал маму. Вот она-то поте- рялась по-настоящему, и папе пришлось искать ее битых два часа, пока он наконец не увидел ее, совершенно отчаявшуюся, зажатую в толпе толстых горожан из Виммербю. Но Эмиль не нашел никого, и никто не нашел Эмиля. Тогда он понял, что пора хорошенько повеселиться одному, иначе он все упустит. Но прежде чем начать развлекаться, ему надо было пристроить Юллан к какой-нибудь подружке, старой доброй кобылке, чтобы они ржали за компа- нию, ведь он почти обещал ей это. Никакой старой кобылки для Юллан Эмиль не нашел. Но зато он нашел Маркуса, а это было куда лучше. На опушке леса, крепко привязанный к де- реву, Маркус жевал сено. А рядом стояла их собственная старая повозка из Каттхульта, которую Эмиль тотчас признал. Встретив Маркуса, Юллан замет- но обрадовалась. Эмиль привязал ее к тому же дереву и бросил ей охапку сена из повозки - сено в эту пору всегда возили с собой, - и Юллан тоже принялась жевать. Тут и Эмиль почувствовал, что от голода у него сосет под ложечкой. - Но сена мне, однако, не хочется, - сказал он. Да и зачем ему сено? Ведь вокруг столько палаток, где продают сколько угодно бутербродов с колбасой, булочек и пряников. Конечно, тем, у кого в кармане водятся денежки. И было на ярмарке полным-полно всяких развлечений для тех, кто хотел вволю повеселиться. Цирк и танцевальная площадка, увеселительные аттрак- ционы, ресторанчики, карусель и другие развлечения. Подумать только! Там был и шпагоглотатель, который умел глотать шпаги, и огнеглотатель, кото- рый умел глотать огонь, и одна очень внушительного вида дама с окладис- той бородой, которая ничего не умела глотать, кроме разве кофе с булоч- ками, и то не чаще одного раза в час. От этого, конечно, не разбогате- ешь, но ей повезло: у нее была борода. Она показывала свою бороду за деньги и неплохо на этом зарабатывала. На Хультсфредской равнине за все надо было платить, а денег у Эмиля не было. Зато, как вы уже знаете, он был хитрый мальчишка, и ему хотелось уви- деть как можно больше. Он начал с цирка, потому что это оказалось проще всего. Надо было только взобраться на ящик по Другую сторону балагана и заглянуть в дырочку в парусине. Эмиль так смеялся над потешавшим всех клоуном, что в конце концов с грохотом свалился с ящика и ударился голо- вой о камень. Тогда он махнул рукой на цирк. К тому же он сильно прого- лодался. - Какое уж тут веселье натощак, - сказал Эмиль, - а без денег еду не получишь. Надо чтото придумать. Он видел, что здесь, на Хультсфредской равнине, много разных способов заработать деньги, так что и ему какой-нибудь мог пригодиться. Огонь и шпаги он глотать не умел, бороды у него не было, что же ему оставалось делать? Эмиль стоял в нерешительности и размышлял. Вдруг он увидел, что пос- реди толпы сидит на ящике бедный слепой старик и распевает песни. Песни были грустные и жалостные, но за них ему подавали деньги. На земле рядом с нищим лежала шапка, и добрые люди все время бросали в нее мелкие мо- нетки. "Так и я могу, - подумал Эмиль. - Здорово мне повезло, шапейка как раз при мне". Положив кепку на землю, он встал в позу и принялся горланить песню "Кобылка чуть трусит рысцой..." для всех, кому не лень было его слушать. Вокруг сразу же столпился народ. - Какой славный мальчуган, - говорили люди. - Наверное, он очень бед- ный, раз поет здесь за деньги. В те времена было много бедных детей, которым нечего было есть. И вот одна добрая женщина подошла к Эмилю и спросила: - Скажи, дружок, тебя чем-нибудь кормили сегодня? - Да ничем, кроме сена! - ответил Эмиль. Тут все стали его жалеть. А у доброго крестьянина-коротышки из селе- ния Вена даже слезы выступили на глазах. Он плакал от жалости к этому несчастному ребенку, бедному сироте с такой красивой кудрявой головкой. В кепку Эмиля полетели монетки в два, пять и десять эре. И добрый крестьянин-коротышка из селения Вена выудил из карманов штанов монетку в два эре, но тут же пожалел об этом и сунул ее обратно в карман, шепнув Эмилю: - Если подойдешь к моей повозке, я накормлю тебя сеном вволю. Но теперь у Эмиля было полным-полно денег. Он подошел к палатке и на- купил целую гору бутербродов, булочек, пряников и много-много сока. Проглотив мигом всю эту еду, он за четыре кроны и двадцать эре сорок два раза прокатился на карусели. Никогда раньше Эмилю не приходилось ка- таться на карусели, он и не знал, что на свете бывают такие веселые развлечения. "Ну уж теперь-то я веселюсь от души, - думал он, крутясь на карусели так быстро, что его кудрявые волосы развевались по сторонам. - Много ин- тересного было в моей жизни, но такого - никогда". Потом он вволю насмотрелся на шпагоглотателя, на огнеглотателя и на бородатую даму. После всех этих удовольствий у него осталось всего-нав- сего два эре. "Спеть, что ли, еще и снова набрать денег? - подумал Эмиль. - Здесь все такие добрые! " Но тут он почувствовал, что устал. Петь ему больше не хотелось, и не до заработка было... последнюю монетку в два эре он отдал слепому стари- ку. Потом он еще немного послонялся в толпе, пытаясь найти Альфреда, но безуспешно. Эмиль был не прав, думая, что все люди добрые. Попадались и злые; кое-кто из них приехал в тот день на Хультсфредскую равнину. В те време- на в округе бесчинствовал дерзкий вор по прозвищу Воробей. Его боялся весь Смоланд, а об отчаянных выходках Воробья немало писали в газетах - ив "Смоландском вестнике", и в "Хультсфредской почте". На всех праздни- ках и ярмарках, везде, где бывали люди и водились деньги, откуда ни возьмись появлялся Воробей и тащил все, что попадалось под руку. Чтобы никто не мог его узнать, он всякий раз нацеплял на себя новую бороду и усы. В тот самый день он приехал на Хультсфредскую равнину с черными усами и в надвинутой на глаза черной широкополой шляпе и так и шнырял повсюду в поисках добычи. Но никто не знал, что на равнине рыщет Воро- бей, иначе бы все перепугались до смерти. Будь Воробей поумнее, он не явился бы на Хультсфредскую равнину в тот самый день, когда туда прискакал со своим ружьем Эмиль из Леннеберги. Угадай, что же там произошло. Эмиль не спеша бродил в поисках Альфреда и случайно вновь оказался у балагана бородатой дамы. Занавеска, прикрывавшая дверной проем, была приподнята, и он увидел, что она считает деньги, проверяет, сколько за- работала в этот праздничный день на Хультсфредской равнине. Выручка была, как видно, немалая, потому что она довольно ухмыльну- лась и погладила свою бороду. Вдруг она увидела Эмиля. - Заходи, малыш! - крикнула она. - Можешь смотреть на мою бороду сов- сем бесплатно. Ты такой славный! Эмиль уже видел эту бороду, но ему неудобно было сказать "нет", раз его так любезно пригласили. И к тому же совсем бесплатно. Он вошел в ба- лаган со своей "шапейкой" и своей "ружейкой" и уставился на бородатую даму. Он насмотрелся на ее бороду не меньше чем на двадцать пять эре. - Откуда у вас такая красивая борода? - вежливо спросил он. Но бородатая дама не успела ему ответить. В ту же минуту чей-то наго- няющий ужас голос прошептал: - Выкладывай деньги, а не то бороду оторву! Это был Воробей, который незаметно прокрался в балаган. Бородатая дама побледнела. Бедняжка, она немедленно отдала бы все деньги Воробью, не будь с ней Эмиля. Он шепнул: - Возьми скорей мою ружейку! И бородатая дама схватила его ружье, которое Эмиль так предусмотри- тельно ткнул ей в руки. В полутьме балагана бородатая дама подумала, что ружье настоящее и из него можно стрелять. Но самое интересное... так ду- мал и Воробей! - Руки вверх! Стрелять буду! - завопила бородатая дама. Воробей побледнел и поднял руки. Он весь дрожал от страха, пока боро- датая дама зычным голосом, гремевшим над всей Хультсфредской равниной, звала на помощь полицейских. Явились полицейские, и с тех пор никто и никогда больше не видел Во- робья ни в Хультсфреде, ни в каком-либо другом месте. И тогда настал ко- нец воровству в Смоланде. Право слово, я не вру, вот как бывает на све- те! Бородатую даму очень хвалили и в "Смоландском вестнике", и в "Хультсфредской почте" за то, что она поймала Воробья. Но никто ни сло- вом не обмолвился об Эмиле и о его "ружейке". Так что, помоему, настало время рассказать правду о том, как все было на самом деле. - Повезло, что я захватил в Хультсфред и шапейку, и ружейку, - сказал Эмиль, когда полицейские увели Воробья в кутузку. - Да, да, ты замечательный мальчуган, - сказала бородатая дама. - Мо- жешь смотреть на мою бороду сколько хочешь совсем бесплатно. Но Эмиль устал. Ему не хотелось смотреть ни на какую бороду. Ему даже не хотелось вволю повеселиться, и вообще ничего не хотелось. Только бы поспать. Потому что над Хультсфредской равниной уже спустился вечер. По- думать только, прошел целый долгий день, а Эмиль так и не нашел Альфре- да! Папа и мама Эмиля, да и Лина, тоже устали. Они без конца искали Эми- ля, Лина же не переставая искала Альфреда, и больше искать у них не было сил. - Ой, мои ноги! - простонала мама Эмиля, а папа угрюмо покачал голо- вой. - Веселенький праздник, нечего сказать, - проворчал он. - Поехали до- мой в Каттхульт, больше нам здесь делать нечего. И они потащились к лесной опушке, чтобы запрячь коня и тронуться в путь. И тут они увидели, что к дереву рядом с Маркусом привязана и Юллан и что они вместе жуют сено. Мама зарыдала. - Где мой маленький Эмиль? - причитала она. Лина, дернув головой, в сердцах сказала: - Вечно он со своими проделками, этот мальчишка! Вот уж настоящий сорвиголова! И тут вдруг папа, мама и Лина услыхали, что кто-то несется к ним во всю прыть. Это был вконец запыхавшийся Альфред. - Где Эмиль? - спросил он. - Я искал его целый день. - А мне-то что до него, - зло сказала Лина и уселась в повозку, чтобы ехать домой. Подумать только! Она тут же наткнулась на Эмиля! В повозке оставалось еще немного сена, и на этом-то сене и спал Эмиль. Понятно, он проснулся, когда Лина взгромоздилась на него. И сразу же разглядел того, кто прибежал сюда запыхавшись и стоял рядом с ним. Эмиль обхватил шею Альфреда, одетого в синий солдатский мундир. - Это ты, Альфред?! - спросил он. И тут же снова заснул. Потом хуторяне поехали домой в Каттхульт. Маркус тянул повозку, а привязанная к повозке Юллан трусила сзади. Время от времени Эмиль просы- пался и видел темный лес и светлое летнее небо; он чувствовал свежесть ночи, вдыхал запах сена и лошадей, слышал, как стучат их копыта и поск- рипывают колеса повозки. Но все-таки большую часть пути он спал, и ему снилось, что Альфред скоро вернется домой, в Каттхульт, к нему - Эмилю. Альфред непременно должен вернуться. Это было восьмого июля, когда Эмиль повеселился от души на празднике в Хультсфреде. Угадай, кто еще искал Эмиля в тот день. Спроси Кресу-Ма- йю. Нет, лучше не надо, а то она очень расстроится и на руках у нее выс- тупят красные пятнышки, которые очень чешутся и потом долгодолго не схо- дят. Теперь ты слышал, что натворил Эмиль и седьмого марта, и двадцать второго мая, и десятого июня, и восьмого июля, но в календаре найдется еще сколько угодно свободных дней для того, кто хочет проказничать. А Эмиль хотел. Он проказничал почти каждый день, весь год напролет, и в особенности девятнадцатого августа, одиннадцатого октября и третьего но- ября. Ха-ха-ха! Я просто умираю от смеха, как вспомню, что он натворил третьего ноября! Но я обещала маме Эмиля никому никогда про это не расс- казывать! Хотя именно в тот день леннебержцы пустили по всей округе под- писной лист. Жалея своих соседей Свенссонов из Каттхульта, тех самых, у которых не ребенок, а настоящий сорвиголова, они сложились по пятьдесят эре каждый, завязали собранные деньги в узелок и пришли к маме Эмиля. - Хватит этих денег, чтобы отправить Эмиля в Америку? - спросили они. Нечего сказать, здорово придумали! Отправить Эмиля в Америку!.. Еще неизвестно, кто тогда достался бы им в председатели муниципалитета! Ну, когда настал бы срок. К счастью, мама Эмиля не согласилась на это дурац- кое предложение. В сердцах она швырнула узелок с такой силой, что деньги разлетелись по всей Леннеберге. - Эмиль - чудесный малыш, - сказала мама, - и мы любим его таким, ка- кой он есть! Хотя мама и защищала всегда своего Эмиля, сама она немного беспокои- лась за него. Мамы всегда беспокоятся, когда люди приходят жаловаться на их детей. И вот как-то вечером, когда Эмиль лежал в кровати со своей "шапейкой" и своей "ружейкой", она подошла и села рядом. - Эмиль, - сказала она, - ты скоро подрастешь и пойдешь в школу. Как же ты будешь вести себя в школе, раз ты такой сорванец и проказам твоим нет конца? Эмиль лежал в постели - ну просто ангелочек: светлый, кудрявый, голу- боглазый. - Халли-дайен, халли-далли-да, - запел он, так как и слушать не желал такую болтовню. - Эмиль, - строго повторила мама, - как ты будешь вести себя в школе? - Хорошо, - пообещал Эмиль. - Может, я перестану проказничать... ког- да пойду в школу. Мама Эмиля вздохнула. - Ну что же, будем надеяться, - сказала она и пошла к двери. Тогда Эмиль, приподняв голову и улыбнувшись, лукаво добавил: - Но я не ручаюсь...
Emil i Lönneberga, 1963
Nya hyss av Emil i Lönneberga, 1966
Än lever Emil i Lönneberga, 1970
First published in 1963, 1966, 1970 by Rabén & Sjögren, Sweden.
All foreign rights are handled by Th e Astrid Lindgren Company, Lidingö, Sweden.
© Text: Astrid Lindgren, 1963, 1966, 1970 / Th e Astrid Lindgren Company
© Лунгина Л. З., наследники, перевод на русский язык, 2019
© Кучеренко Н. В., иллюстрации, 2019
© Оформление, издание на русском языке.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2019
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Эмиль из Лённеберги
Эмиль из Лённеберги – так все звали одного мальчишку, который жил в этой самой деревне Лённеберге. Был он ужасно озорной и упрямый, не то что ты, верно? Хотя на первый взгляд казался милым и послушным мальчиком, особенно когда спал.
Хочешь, я тебе его опишу? Ясные голубые глаза, круглая мордашка, румяные щёки и копна спутанных волос цвета спелой ржи – ангелок, да и только! Но ты, видно, уже сообразил, что думать так было бы большой ошибкой.
В пять лет он был рослый и крепкий, как молодой бычок. Жил он, как я сказала, в деревне Лённеберге, вернее, не в самой деревне, а на хуторе под названием Катхульт, рядом с Лённебергой, расположенной в округе Смоланд. И выговор у него был самый что ни на есть смоландский, хотя в этом, конечно, его вины не было. Ведь в Смоланде все говорят не так, как в столице. Вот, к примеру, надо Эмилю сказать: «Дайте мне кепку!» – как сказал бы ты или любой другой мальчик, а он говорит: «Где мой кепарик?» Была у него такая суконная кепочка с маленьким козырьком, которую как-то привёз ему из города отец. Как он ей тогда обрадовался! Даже когда спать ложился, требовал: «Где мой кепарик?» Маме, конечно, не нравилось, что он спит в суконной кепке, и она прятала её от него. Но он поднимал такой крик, что слышно было на другом конце Лённеберги: «Где мой кепарик?!»
Недели три, не меньше, не снимал Эмиль эту кепку ни днём ни ночью. Представляешь, во что она превратилась? Зато добился своего: что хотел, то и делал – а это было ему важнее всего.
Однажды под Новый год мама решила во что бы то ни стало заставить его съесть тарелку тушёных бобов – они ведь очень полезные и в них кладут много зелени. Но Эмиль наотрез отказался.
– Ты что, решил вообще не есть зелени?
– Почему? Пожалуйста, хоть сейчас съем, но только настоящую зелень, а не всякое там варево.
И он направился к ёлке, сорвал колючую веточку и принялся её жевать, правда недолго – очень уж иголки язык кололи.
Теперь ты понимаешь, что за упрямый мальчишка был этот Эмиль? Он хотел всеми командовать – и мамой, и папой, и хутором Катхульт, и даже всей Лённебергой! А вот лённебержцы этого почему-то вовсе не хотели.
– Бедняги Свенсоны с хутора Катхульт! – горестно восклицали они. – У них не мальчишка, а сущее наказание! То ли ещё будет, когда он вырастет!..
Глупые, глупые лённебержцы! Если бы они только знали, кем станет Эмиль, когда вырастет, они бы так не причитали! Ведь Эмиль, когда вырос большой, стал ни много ни мало председателем сельской управы. А если ты не знаешь, что такое председатель сельской управы, то могу тебе сказать, что это самый уважаемый человек в округе. И Эмиль этого добился. Вот так-то!
Но это потом, а пока Эмиль был маленьким и жил с мамой и папой на хуторе Катхульт, близ деревни Лённеберги в округе Смоланд.
Папу его звали Антоном Свенсоном, а маму – Альмой Свенсон и была у него ещё маленькая сестрёнка Ида. Кроме Свенсонов, на хуторе жили ещё работник по имени Альфред и работница, которую звали Лина.
В те годы на всех хуторах жили для помощи по хозяйству работники и работницы. Работники пахали землю, ухаживали за лошадьми и быками, косили траву и возили сено, сажали и собирали картошку, а работницы доили коров, мыли посуду, до блеска начищали котлы и кастрюли, нянчили детей и пели песни.
Вот теперь ты знаешь всех жителей хутора Катхульт близ деревни Лённеберги округа Смоланд. Давай-ка их вместе с тобой перечислим: папа Антон, мама Альма, сестрёнка Ида, работник Альфред и работница Лина да ещё две лошади, пара быков, восемь коров, три свиньи, десяток овец, пятнадцать кур, один петух, одна кошка и одна собака. Ну и конечно сам Эмиль.
Катхульт – очень красивый хутор! Дом, выкрашенный в красный цвет, стоит на пригорке, среди яблонь и сиреневых кустов, вокруг раскинулись поля, луга, пастбища, а вдали видны озеро и большой густой лес. Как спокойно и тихо жилось бы в Катхульте, если бы не Эмиль!
– Ну и озорник! – вздыхала Лина. – Никакого сладу нет с этим мальчишкой. Когда сам не озорничает, то с ним непременно что-нибудь да случится. Сроду таких не видала!
Но мама всегда брала Эмиля под защиту:
– Нечего так на мальчика напускаться! Что уж такого страшного? Сегодня он только разок ущипнул Иду да пролил сливки – вот и всё! Подумаешь! Правда, он ещё гонял кошку вокруг курятника… И всё-таки, Лина, он хороший мальчик.
И правда, Эмиль не был злым. Вот уж чего про него никак не скажешь! Он очень любил и Иду, и кошку. Просто он был вынужден ущипнуть сестрёнку, а то она не отдала бы ему бутерброд с вареньем, а кошку он гонял, чтобы проверить, хорошо ли она прыгает в высоту, только и всего!
А эта глупая кошка так и не поняла, что у него самые лучшие намерения, и истошно мяукала.
Итак, 6 марта Эмиль вёл себя прекрасно. Он только один раз ущипнул Иду, немного поиграл с кошкой и пролил перед завтраком сливки. А больше ничего особенного в тот день не произошло.
А теперь я расскажу тебе о других днях из жизни Эмиля, когда случалось куда больше всяких происшествий. Почему, я и сама толком не знаю. То ли Эмиль и вправду не мог удержаться, чтобы не проказничать, как утверждала Лина, то ли он всегда нечаянно попадал в разные истории.
Итак, начнём со…
Вторник, 22 мая,
когда Эмиль угодил головой в супницуВ этот день на обед сварили мясной бульон. Лина перелила его из кастрюли в цветастую супницу. Все уселись за круглый стол и с аппетитом принялись за еду. Эмиль очень любил бульон, поэтому он хлебал громко и торопливо.
– Разве обязательно так хлюпать? – спросила мама.
– Да, – ответил Эмиль. – Иначе никто не будет знать, что я ем суп.
Бульон был очень вкусный, все брали добавку, кто сколько хочет, и в конце концов на дне супницы осталось лишь немного моркови с луком. Этим-то и решил полакомиться Эмиль. Недолго думая он потянулся к супнице, придвинул её к себе и сунул в неё голову. Всем было слышно, как он со свистом всасывает гущу. Когда же Эмиль вылизал дно чуть ли не досуха, он, естественно, захотел вытащить голову из супницы. Но не тут-то было! Супница плотно обхватила его лоб, виски и затылок и не снималась. Эмиль испугался и вскочил со стула. Он стоял посреди кухни с супницей на голове, словно в рыцарском шлеме. А супница сползала всё ниже и ниже. Сперва под ней скрылись его глаза, потом нос и даже подбородок. Эмиль пытался освободиться, но ничего не выходило. Супница словно приросла к его голове. Тогда он стал кричать благим матом. А вслед за ним, с перепугу, и Лина. Да и все не на шутку испугались.
– Наша прекрасная супница! – всё твердила Лина. – В чём же я теперь буду подавать суп?
И действительно, раз в супнице застряла голова Эмиля, суп в неё уже не нальёшь. Лина это сразу сообразила. Но мама тревожилась не столько за прекрасную супницу, сколько за голову Эмиля.
– Дорогой Антон, – обратилась мама к папе, – как бы нам половчее вынуть оттуда мальчика? Не разбить ли супницу?
– Этого ещё не хватало! – воскликнул папа Эмиля. – Я же отдал за неё четыре кроны!
– А ну-ка я попробую, – сказал Альфред.
Парень он был сильный и ловкий. Он аккуратно взял супницу за ручки и принялся её трясти, потихоньку поднимая вверх, да зря старался! Только Эмиля поднял на воздух вместе с проклятой супницей. Эмиль орал пуще прежнего и извивался, чувствуя, что пол уходит у него из-под ног.
– Поставь меня на место! – вопил он. – Слышишь, что тебе говорят!
И Альфреду ничего другого не оставалось, как послушаться.
Все в растерянности обступили Эмиля и не знали, что делать.
Какое печальное зрелище! Посреди кухни стоит мальчик с супницей вместо головы, а вокруг него – папа, мама, сестрёнка Ида, Альфред и Лина, и никто не знает, как быть.
– Глядите, он плачет! – воскликнула Ида и указала на две большие капли, стекавшие по шее Эмиля.
– И не думаю! – послышался из супницы глухой голос. – Это бульон!
Понимаешь теперь, что за характер был у этого мальчика? Он и в супнице старался держаться, как всегда, независимо, хотя, поверь, ему было не так уж весело. Ты вот только представь самого себя с супницей на голове, которую никак нельзя снять. Теперь тебе ясно? Бедный, бедный Эмиль! Сможет ли он ещё когда-нибудь сдвинуть на макушку свой кепарик?
И мама снова предложила расколоть супницу – так ей было жалко своего сына.
– Ни за что на свете! – буркнул папа. – Своими руками расколоть предмет стоимостью в четыре кроны! Нет, я ещё с ума не сошёл!.. Давайте-ка лучше поедем к доктору в Марианнелунд. На то он и доктор, чтобы помочь ребёнку. Визит будет стоить три кроны, так что одну крону мы всё же выгадаем.
Мама решила, что предложение это стоящее. Ведь не каждый день удаётся заработать целую крону. Сколько прекрасных вещей можно будет на неё купить! Например, гостинец маленькой Иде, которая останется дома, когда они поедут в Марианнелунд.
И вот все жители Катхульта засуетились. Надо было переодеть Эмиля в воскресный костюм, надо было отмыть ему руки, да, честно говоря, и уши.
Мама попыталась просунуть палец под супницу, чтобы добраться до Эмилевых ушей, но её палец тоже застрял в супнице.
Тут папа не на шутку рассердился, хотя обычно мало что могло вывести его из себя.
– Я никому не позволю больше застревать в супнице! – грозно заявил он. – А то мне придётся везти в город на приём к врачу весь Катхульт.
Мама послушалась и с трудом вытащила палец из супницы.
– Тебе повезло, сынок, – сказала она, переводя дыхание. – Уши мыть не придётся. – И подула на покрасневший палец.
Из супницы донёсся вздох облегчения:
– Ура! Спасибо тебе, супница. Ты меня выручила!
А тем временем Альфред запряг лошадь и подогнал бричку к крыльцу.
Первым вышел Эмиль. В новом костюме в полоску, в блестящих чёрных башмаках, с прекрасной супницей на голове он выглядел таким нарядным, что душа радовалась. Да, это была поистине прекрасная супница! Вся в ярких цветах, она походила на самую модную шляпу. Удивительно было одно: почему Эмиль надвинул её так низко, что даже лица его не видно? Впрочем, может, такая теперь мода.
Вскоре бричка тронулась.
– Присматривайте за Идой! – крикнула мама на прощание.
Она сидела рядом с папой на переднем сиденье. А всё заднее сиденье занимал Эмиль с супницей вместо головы. Его старый синенький кепарик лежал рядом на подушке. Не ехать же ему домой без головного убора!
Вот какой он, Эмиль, обо всём подумает!
– Что приготовить на ужин?! – крикнула им вдогонку Лина.
– Что хочешь, – ответила мама. – Сама сообрази, у меня голова занята другим!..
– Сварю-ка я мясную лапшу, – решила Лина.
Но в этот миг фаянсовый шар в ярких цветах качнулся над удаляющейся бричкой, и Лина с ужасом вспомнила, что супницы больше нет. Она озабоченно повернулась к маленькой Иде и Альфреду и проговорила упавшим голосом:
– Придётся сегодня поужинать свининой с хлебом.
Эмиль уже несколько раз бывал в Марианнелунде. Он очень любил ехать в бричке и, мерно покачиваясь, глядеть на хутора вдоль дороги, на играющих в усадьбах ребятишек, на собак, хрипло лающих вслед, на лошадей и коров, мирно жующих траву… Но сегодня всё было по-другому. Он сидел в полной темноте и не видел решительно ничего, кроме носков своих новых башмаков, да и то ещё надо было изловчиться и до боли скосить глаза. Поэтому он всё время спрашивал папу: «Где мы едем?.. А сейчас что проехали?.. Блинный хутор?.. А Поросячий уже виден?..»
Пусть тебя не удивляют эти названия. Эмиль дал прозвища всем хуторам. Блинным он назвал хутор потому, что однажды увидел за его оградой двух малышей, уплетавших блины, а Поросячьим – другой хутор в честь очень смешного поросёночка, который как-то раз, когда они ехали мимо, потешно чесал бок о здоровенный камень.
А теперь, с дурацкой супницей на голове, он не видел решительно ничего: ни малышей, ни поросёнка… Что же ему оставалось делать, как не тормошить папу: «А теперь мы где?.. А что ты видишь?.. А далеко ещё до Марианнелунда?..»
В приёмной доктора, когда они вошли, было полным-полно пациентов. Все ожидавшие с сочувствием посмотрели на мальчика с супницей вместо головы.
Они понимали, что произошла беда. Лишь один злой старикашка принялся хохотать и хохотал без устали, будто так уж смешно угодить головой в супницу и застрять в ней.
– Ох-ох-ох! Ах-ах-ах! – не унимался старикашка. – У тебя что, уши мёрзнут?
– Нет, – ответил Эмиль. – Сейчас нет.
– Так на кой же ты нахлобучил этот горшок?
– Чтобы уши не мёрзли, – нашёлся Эмиль. Он хоть ещё и маленький, а за словом в карман не полезет.
Но тут его взяли за руку и повели в кабинет. Доктор не рассмеялся. Он только сказал:
– Здравствуй, молодец. От кого это ты спрятался?
Эмиль не видел доктора, но обернулся на голос, шаркнул, как его учили, ножкой и вежливо наклонил супницу. Раздался грохот, и супница разлетелась на две половинки. Ты спросишь почему? А вот почему: когда Эмиль учтиво наклонил голову, здороваясь с доктором, он со всего маху стукнулся супницей об угол стола. Вот и всё.
– Плакали мои четыре кроны! – горестно шепнул папа на ухо маме.
Но доктор всё же расслышал его слова.
– Что вы, милейший, наоборот, вы выиграли крону. Когда я вынимаю детей из супниц, я беру пять крон, а ваш молодец справился с этим делом без моей помощи.
И представьте себе, папа сразу повеселел. Он даже был благодарен Эмилю, что тот расколотил супницу и тем самым заработал крону. Он поднял половинки с пола, и они все втроём – папа, мама и Эмиль – дружно вышли из кабинета. На улице мама спросила папу:
– Ну а что мы купим на заработанную Эмилем крону?
– Ничего! – ответил папа. – Мы её сбережём! Но мы дадим Эмилю пять эре, чтобы он положил их в свою копилку. Так будет справедливо.
У папы слова никогда не расходились с делом. Он тут же вынул кошелёк, достал монетку и протянул её Эмилю. Представляешь, как тот обрадовался!
Не теряя времени попусту, они сели в бричку и тронулись в обратный путь.
Теперь Эмиль был всем очень доволен: он опять сидел на заднем сиденье, но в кулаке у него была зажата монетка в пять эре, на голове красовалась не супница, а синенький кепарик, и глядел он на что хотел – на детей, на собак, на коров, на деревья у обочины дороги.
Если бы Эмиль был самым обыкновенным мальчиком, с ним бы в этот день уже больше ничего не случилось, но в том-то и штука, что он не был обыкновенным. Вот послушай, что он ещё натворил. Чтоб не потерять монетку, он сунул её за щеку. И в тот самый миг, когда они проезжали мимо хутора, который Эмиль прозвал Поросячьим, до папы с мамой донёсся какой-то странный звук. Это Эмиль проглотил монетку.
– Ой! – воскликнул Эмиль. – До чего она быстро проскочила!
Мама Эмиля снова заволновалась:
– Дорогой, как нам вынуть из мальчика эту монету? Придётся вернуться к доктору.
– Хорошо ты считаешь, нечего сказать! – проворчал папа Эмиля. – Выходит, мы заплатим доктору пять крон, чтобы добыть пять эре. Что у тебя было по арифметике, когда ты ходила в школу?
Эмиль ничуть не огорчился. Он похлопал себя по животу и сказал:
– Я теперь сам стал свиньёй-копилкой. У меня в пузе пятиэровые монетки будут в такой же сохранности, как в свинке. Из неё тоже ничего не вынешь, я не раз пробовал. И кухонным ножом ковырял… Так что знаю.
Но мама не сдавалась. Она настаивала, чтобы они снова повезли Эмиля к доктору.
– Я ведь ничего не сказала, когда он съел все пуговицы от штанов, – убеждала она папу Эмиля. – Но пятиэровая монетка куда несъедобнее, это может плохо кончиться, уж поверь мне!
Она с тревогой глядела на папу Эмиля и так умоляла его повернуть лошадь и поехать в Марианнелунд, что тот в конце концов согласился. Ведь папа Эмиля тоже беспокоился за своего мальчонку.
Запыхавшись, влетели они в кабинет доктора.
– Что случилось? Вы что-нибудь здесь забыли? – удивился доктор.
– Нет, просто Эмиль проглотил пятиэровую монетку, – объяснил папа. – Не согласитесь ли вы сделать ему небольшую операцию… Так кроны за четыре, а? Пятиэровая монетка тоже вам останется.
Но тут Эмиль ткнул папу в спину и завопил:
– Ни за что! Это моя монетка!
Доктор, конечно, и не думал отнимать её у Эмиля. Он объяснил, что никакой операции делать не надо: монетка сама выйдет через несколько дней.
– Тебе хорошо бы съесть штук пять сдобных булочек, – продолжал доктор, – чтобы монетка не скучала в одиночестве и не поцарапала тебе желудок.
Это был очень добрый доктор, и денег за совет он тоже не взял. Папа Эмиля так и сиял. Но мама захотела тут же пойти в булочную фрёкен Андерсон и купить там пять булочек для Эмиля.
– Об этом и речи быть не может, – заявил папа, – у нас дома полно булочек.
Эмиль с минутку подумал. Голова у него работала хорошо, и есть ему тоже хотелось, поэтому он сказал:
– Ведь у меня в животе пятиэровая монетка. Если бы я мог её достать, я сам купил бы себе булочек. – Он опять немного подумал и спросил: – Скажи, папа, ты не мог бы мне одолжить пять эре на несколько дней? Ты их получишь назад, это уж как пить дать!
Папа Эмиля сдался, они пошли в булочную фрёкен Андерсон, купили Эмилю пять круглых, румяных, посыпанных сахарной пудрой булочек, и он сказал, поспешно их уплетая:
– Это лучшее лекарство из всех, какие я принимал в своей жизни.
А папа Эмиля вдруг так развеселился, что совсем голову потерял.
– Мы сегодня заработали немало денег, можем кое-что себе и позволить, – заявил он и недолго думая купил на пять эре карамелек для малышки Иды.
Заметь, что всё это происходило в те далёкие времена, когда дети не берегли зубов, такие они были тогда ещё глупые и неосмотрительные. Теперь дети в Лённеберге больше конфет не едят, зато у них отличные зубы!
Приехав домой на хутор, папа, не сняв даже шляпы и сюртука, тут же склеил супницу. Это было дело нехитрое, потому что раскололась она на две половинки. Увидев супницу, Лина даже подпрыгнула от радости и крикнула Альфреду, распрягавшему во дворе лошадь:
– Теперь в Катхульте снова будут есть суп!
Легковерная Лина! Она, видно, забыла про Эмиля. В тот вечер Эмиль очень долго играл с сестрёнкой Идой. Он построил для неё на лугу между валунами шалаш. Ей там очень понравилось. Правда, он её разок-другой ущипнул, но ведь ему тоже хотелось карамелек.
Когда стало темнеть, дети пошли домой спать. По дороге они заглянули на кухню: не здесь ли их мама?
Но мамы там не оказалось. Там вообще никого не было. Одна только супница. Она стояла на столе, свежесклеенная и очень красивая. Эмиль и сестрёнка Ида во все глаза глядели на эту удивительную супницу, которая целый день путешествовала.
– Подумай только, она побывала в Марианнелунде, – сказала сестрёнка Ида. А потом спросила: – Скажи, а как это тебе удалось засунуть в неё голову?
– Тут нет ничего хитрого, – ответил Эмиль. – Вот гляди!
В эту минуту в кухню вошла мама. И первое, что она увидела, был Эмиль с супницей на голове. Эмиль делал какие-то дикие движения, пытаясь освободиться, сестрёнка Ида ревела, и Эмиль тоже: несмотря на все усилия, он не мог вытащить голову из супницы, точь-в-точь как тогда.
И тут мама взяла кочергу и так стукнула по супнице, что звон разнёсся по всей Лённеберге. Бам!..
Супница разлетелась вдребезги. Осколки как дождь посыпались на Эмиля.
Папа Эмиля был в овчарне, но, услышав звон, прибежал на кухню.
Он застыл на пороге. Он стоял и молча глядел на Эмиля, на осколки и на кочергу, которую мама всё ещё держала в руке.
Папа Эмиля не сказал ни слова. Он повернулся и пошёл назад, в овчарню.
Да, вот теперь ты примерно представляешь себе, каков был Эмиль. Вся эта история с супницей произошла во вторник, 22 мая. Но может, тебе хочется услышать и про…
